Последние отзывы

  2  

Любовь Шерон считала ловушкой, потому что любовь ведет к замужеству, а замужество — это неизбежное превращение в этакую курицу-наседку. Может, в больших городах живут по-другому, но здесь, в провинции, женщину по-прежнему считают хранительницей домашнего очага. Да, разумеется, в наше время женщины и в провинции работают, но, насколько Шерон могла судить по примеру своих подруг, это только усложняет жизнь, а вовсе не наоборот. Пусть работа обеспечивает женщине финансовую независимость, да и то не всегда, но взамен она определенно лишает ее свободы в другом смысле: свободы тратить время на себя. А когда в семье появляются дети, нагрузка на женщину еще больше увеличивается, к этому прибавляется еще чувство вины и неудовлетворенности из-за того, что у бедняжки нет возможности всецело посвятить себя ни работе, ни детям.

Большинство подруг Шерон вышли замуж лет в двадцать с небольшим. Ее саму в этом возрасте меньше всего привлекала перспектива связать жизнь с другим человеком и ставить его желания выше собственных. Шерон нравилась свобода, возможность принимать решения самостоятельно, самой распоряжаться своим временем. Она знала, что многие считают ее старой девой, но это никогда ее не волновало… не волновало до самого последнего времени.

Что же происходит и когда это началось? — спросила она себя.

Пожалуй, первые признаки перемены в ее мироощущении проявились на днях, когда она взяла на руки младенца своей подруги. Шерон и раньше брала на руки новорожденных и произносила все приличествующие случаю слова, которые ожидает услышать молодая мать, но ничего при этом не чувствовала. Почему-то на этот раз ей было так приятно прижимать к себе маленькое теплое тельце, что не хотелось возвращать ребенка матери. А отдав его, она испытала странное чувство потери. Тогда Шерон отмахнулась от своих чувств, решив, что все дело в расшалившихся гормонах, возможно, во временном помрачении рассудка и что подобное больше не повторится. Однако она ошиблась.

Шерон надеялась, что она слишком рассудительна, чтобы руководствоваться в своей жизни примитивным животным инстинктом продолжения рода. А что касается непривычной тоски по семье и детям, так это, по всей вероятности, реакция на непрекращающуюся и порой довольно навязчивую пропаганду в средствах массовой информации. Если верить журналистам, то для полного счастья современной женщине необходимо иметь все сразу: и работу, и идеального мужа, и кучу детей. К сожалению, Шерон уже убедилась, что шансы встретить в их небольшом городке мужчину, с которым ей бы хотелось прожить всю жизнь, ничтожно малы. У нее было много друзей, но ни один из знакомых мужчин не вызывал у нее иных чувств, кроме чисто дружеских…

Шерон свернула на Бангор-авеню и при виде лесов, облепивших старинное здание, замедлила шаг и остановилась. Итак, началось, подумала она. Старинный городской дом, пусть ветхий, но зато сохранившийся в первозданном виде, стал очередной жертвой застройщиков. В последнее время подобное случалось часто, особенно после того как рядом с их тихим городком проложили скоростную автостраду Бостон-Монреаль.

Если в былые времена покупатели охотно заполняли маленькую рыночную площадь и окружающий ее лабиринт узеньких мощеных булыжником улочек, то теперь они предпочитали новый супермаркет на окраине городка. Старые, некогда процветающие магазинчики в центре опустели, их хозяева разорились. Строительные фирмы скупали здания, и обветшалые дома один за другим перестраивались, чтобы снова быть проданными, на этот раз — новому поколению бизнесменов, открывающих в центре города свои фирмы, банки или, как отец Шерон, риэлтерские конторы.

Дом, который стоял сейчас в лесах, всегда нравился Шерон. Ее особенно огорчало и раздражало то обстоятельство, что дом попал в руки одного из самых жадных и беспринципных застройщиков. Шерон, конечно, не могла спорить с отцом, когда тот напоминал, что людям нужно зарабатывать на жизнь, а приток новых инвестиций и открытие новых фирм создадут в городе новые рабочие места. Но многие горожане разделяли точку зрения Шерон, был даже создан специальный комитет, занимавшийся защитой памятников истории и архитектуры, и многие старые здания удавалось сохранить. Многие, но, увы, не все.

Как Шерон узнала от отца, ее любимый дом был уже продан какому-то бизнесмену из Бостона, который планировал перевести сюда свою фирму. Шерон внутренне содрогнулась, отчетливо представив, во что превратится дом после «модернизации» в соответствии со вкусами нового владельца. От былой элегантности, пусть поблекшей со временем, но по-прежнему исполненной подлинного благородства, не останется и следа.

  2