35 
— Ангел, — позвал Хок, гадая, почему ее глаза заволокла дымка грусти. — Я могу тебе помочь?
Энджел моргнула, и Хок увидел, какие удивительно длинные и темные у нее ресницы.
— Возьми штурвал, — попросила Энджел. — Держи курс на материк, но иди с минимальной скоростью.
Почувствовав, что движение лодки изменилось, Энджел принялась медленно опускать леску в воду.
— Насколько глубоко ты забрасываешь крючок? — крикнул ей Хок из рубки.
— А что показывает эхолот?
Минутное молчание.
— Группа каких-то линий. На глубине около четырех морских сажен, а может, и глубже. Линии быстро перемещаются.
— Тогда я опущу крючок на двадцать пять футов на одной удочке и на тридцать три на другой.
Опустив леску на нужную глубину, Энджел закрепила фиксатор на катушке и вставила удочку в гнездо на борту. Мгновение она следила за удочкой, которая покачивалась в такт набегавшим волнам.
Энджел пожала плечами. «Кто не рискует, тот не выигрывает, а мне чертовски хочется порыбачить».
Она схватила еще одну удочку и, покопавшись в ящике с принадлежностями, вытащила наживку. Хотя лосось поднимется на поверхность не раньше чем через несколько недель, всегда ведь остается надежда на удачу.
— Теперь моя очередь вести катер, — сказала Энджел, входя в рубку.
Хок поднялся, уступая ей место, и Энджел вновь почувствовала смешанный запах мыла и одеколона, неповторимый мужской запах, который в ее ощущениях неразрывно был связан с Хоком.
Повернувшись, чтобы сесть, Энджел на мгновение коснулась его тела. Хотя длилось это какие-нибудь доли секунды, она невольно задержала дыхание и замерла, так захотелось ей остановить это мгновение.
— Последи за удочками, — хрипло проговорила Энджел. — Присмотрись к ним, и ты легко заметишь, когда лосось схватит наживку или…
Ее голос затих, когда она посмотрела на Хока своими зелеными бездонными глазами.
— Ты понял?
Губы Хока внезапно потеряли свою жесткость.
— Да, — пробормотал он, — я понял.
Он говорил не о лососе, он имел в виду тот чувственный голод, что туманил глаза Энджел.
Итак, охота почти завершена. Скоро прекратятся рывки из стороны в сторону, останется позади последняя вспышка сопротивления, и эта женщина, вконец обессиленная, окажется в его руках.
Хок отвернулся и вышел из рубки.
Он смотрел на удочки, но думал о других движениях, о медленном проникновении плоти в плоть, чувственном разряде страсти и влажных ритмичных волнах освобождения.
Скоро.
Энджел оглянулась, бросив взгляд на Хока. Она не знала мужчины грациозней. Его тело легко приспосабливалось к покачиванию лодки. Как и птицу, в чью честь он был назван, Хока отличала исключительная быстрота, ловкость и невероятная гибкость движений.
Энджел заставила себя отвернуться. Она вспомнила, что Хок ни разу не проявил интереса к ней.
Все эти прикосновения можно объяснить небольшими размерами катера да и просто дружеским притяжением, которое возникает, когда людям приятно друг с другом. Энджел ни разу не замечала, чтобы Хок испытывал к ней нечто подобное той страсти, с которой за ней в свое время наблюдал Грант, когда желание и любовь переплетались так крепко, что не оставалось места ни для чего другого.
Энджел заставила себя думать об алой розе — ей сейчас, как никогда, требовалось спокойствие.
Пять дней на лодке вместе с Хоком будут очень тягостными, она не должна усугублять ситуацию, преследуя Хока, словно изнывающая от любви школьница.
Энджел постаралась представить себе, как лепестки розы медленно распускаются, высвобождаясь один за другим, но никогда еще воссоздание этого образа не давалось ей так трудно.
Плавно направляя лодку к тому месту, где недавно поднималась на поверхность сельдь, Энджел то и дело поглядывала на удочки. Никакого движения.
Спустя какое-то время Энджел попросила Хока проверить, не обмотали ли леску водоросли. Она следила, как он приподнимает удочку и сматывает леску, и завидовала той легкости, с какой он обращался с рыболовной снастью.
Когда леска вновь оказалась в воде, Энджел медленно повела лодку вдоль линии берега, направляясь к заливу Дипвотер-Бей и думая о том, как прекрасно море, лес и океан будут смотреться на витражах.
— Ты не заснула?
Хок опустился на сиденье рядом с Энджел, повернувшись так, чтобы не терять из виду удочки.
— Нет еще. — Энджел подавила зевок.
— Скучаешь?
35 
