Особенно,... 
54 
Шесть дней Бич работал в поте лица своего, не покладая рук.
— Значит, завтра повезет больше. Наверняка повезет… Завтра или послезавтра.
Бич ничего не сказал. Он просто положил широкую ладонь Красавчику на морду и стал гладить, пока у пса от удовольствия глаза не заволоклись дымкой.
Повернувшись к Бичу, Шеннон обратила внимание на темные круги у него под глазами, следы пота и въевшейся в кожу и одежду пыли. Она ежедневно в отсутствие Бича стирала в тазу и полоскала в ручье свою одежду. Затем грела воду, чтобы Бич мог помыться. Вечером она стирала его одежду, а на следующий день он снова приходил потный, пыльный и усталый.
Бич пытался протестовать, говоря, что может работать и в грязной одежде, но Шеннон лишь качала головой и продолжала стирать. Чем еще она могла облегчить Бичу его тяжкий труд? А ей так хотелось это сделать.
— Тебе нужно отдохнуть, — мягко сказала Шеннон. — Ты выглядишь усталым. Ты слишком много работаешь — каждый день с утра до вечера. У тебя нет времени даже поесть.
— Зато я крепко сплю ночью.
Это действительно было так. Но случалось и такое, что он просыпался среди ночи в поту, испытывая ноющую боль в теле и неукротимое желание.
Он задавал себе вопрос: не испытывает ли того же Шеннон?
Но ее он об этом не спрашивал. Шесть дней назад он продемонстрировал ей, что представляет собой страсть. И если Шеннон не хочет испытать ее вновь, он не намерен навязываться с предложением.
Сейчас был ее черед спрашивать и дать ясный ответ. Румянец смущения и томные взгляды — это для девственниц, которые не знают, чего они хотят, и еще меньше знают, как об этом попросить. Вдовушки, вкусившие плод наслаждения, знают все о мужчинах, плотской любви и о силе мужского желания.
— Садись на это бревно, — предложила Шеннон. — Я нагрела много воды, чтобы ты мог помыться.
— Ты хочешь сказать, что от меня воняет, как от старины Разорбека?
Шеннон покачала головой и глянула на Бича из-под опущенных ресниц, пытаясь определить, серьезно ли он спрашивает или подтрунивает над ней. После той грозы их отношения как-то непонятно изменились. Он больше не поддразнивал ее.
И больше не целовал, не обнимал и не ласкал ее так, как тогда, когда мир закружился вокруг нее, а она стала кричать от испытываемого удовольствия.
— Твой запах мне всегда приятен, — поколебавшись, сказала Шеннон. — Просто это несносная пыль набивается во все поры.
— Об этом тоже тебе говорил Молчаливый Джон?
Шеннон покачала головой:
— Я знаю это по своему опыту, что значит работать киркой.
Бич раскрыл было рот, но не нашелся, что сказать. Он молча смотрел на Шеннон, отказываясь поверить в то, что эти тонкие слабые руки могли не просто держать кирку, а еще и работать ею.
— Ты, похоже, здорово удивлен, — заметила Шеннон. — Как видишь, я не такая уж беспомощная, как ты считаешь.
Бич хмыкнул:
— Не такая уж ты умелица, как думаешь.
— Конечно, я не смогу размахивать топором или киркой, как ты, — строптиво сказала она, — но если надо что-то делать, я делаю.
Шеннон повернулась спиной к огню. Она испытывала непонятное раздражение, причем продолжалось это уже несколько дней. Она ловила себя на том, что способна в любой момент взорваться… хотя и не понимала причины.
— И ты находила золото? — спросил Бич.
— Нет, но я работала на оползне на участке Шут. А Райфл-Сайт богаче.
— Это по мнению Молчаливого Джона.
— Я видела руду, которую он приносил, — пояснила Шеннон. — В кварце было много золота. Он называл ее золотой породой.
— Должно быть, он полностью выбрал ту жилу. Судя по тому, что я видел, можно целое лето вкалывать на этом участке и не набрать золота даже на оплату продуктов.
Шеннон почувствовала холодок страха. Золотоносные участки были залогом ее свободы. Без них она попадала в полную зависимость от неведомых ей людей.
— Там есть золото, — упрямо сказала она.
Бич крякнул.
Уголком глаза Шеннон видела, как он вытянул руки и расправил плечи, чтобы стряхнуть усталость и размять напряженные мышцы. Потемневшая от пота рубашка прилипла к нему, обрисовывая его тело.
«Боже, как красив этот человек! — подумала Шеннон. — От одного взгляда на него у меня захватывает дыхание. А когда я думаю о том, что он снова дотронется до меня…»
На Шеннон вдруг обрушились воспоминания о том, что происходило во время грозы под брезентом. Она никогда раньше не подозревала, что можно испытывать подобное наслаждение.
54 
