17 
Он продолжал гладить ее по волосам, пока они сидели, окруженные куклами и эхом детского смеха.
— А у меня ее было не слишком много, так ведь?
— Ты был приземленным, а я летала в облаках.
— А сейчас?
— А сейчас у меня есть дочь, которую мне надо вырастить. Иногда ужасно сознавать, что ты в ответе за другую жизнь. А ты?.. — Она поколебалась, зная, что ступает на опасную почву. — А ты когда-нибудь хотел детей?
— Я не думал об этом. Иногда мне нужно ехать в места, где достаточно нести ответственность даже за свою жизнь.
Она думала об этом. У нее бывали ночные кошмары об этом.
— И все же тебе это нравится.
Он подумал о некоторых вещах, которые видел, о жестокости, о страданиях.
— Уже давно не нравится. Но я хорошо делаю свою работу.
— Полагаю, я всегда знала это. Джейсон. — Она снова повернулась, чтобы взглянуть ему в глаза. — Я рада, что ты вернулся.
Его пальцы сжались, когда она потерлась щекой о его щеку.
— Тебе надо было дождаться, пока я оденусь, как морж, чтобы сказать об этом?
Смеясь, Фэйт обвила руками его шею.
— Это кажется самым безопасным временем.
— Я бы не слишком рассчитывал на это. — Он прижался губами к ее губам и почувствовал, как она задрожала. — Что смешного?
Давясь смехом, она отклонилась.
— О, ничего, ничего. Я всегда мечтала, чтобы меня поцеловал мужчина с бородой, в красной шапке и с колокольчиками. Мне нужно прибраться тут.
Когда она встала, он тоже поднялся.
— Рано или поздно это все равно случится. — Она ничего не ответила, собирая обрывки цветной бумаги. Джейсон поднял мешок и заглянул внутрь. — Здесь еще одна коробочка.
— Это для Люка Хеннесси.
Он посмотрел на коробку, затем на нее. Ее волосы упали на лицо, когда она наклонилась, чтобы поднять коробку из-под конфет с пола.
— Где он живет?
Все еще держа коробку, она выпрямилась. Кто-то мог бы сказать, что он глупо выглядит, обложенный подушками от груди до бедер, одетый в красное, с лицом, наполовину скрытым кучерявой белой бородой. Но Фэйт решила, что он никогда не выглядел красивее. Она подошла к нему и стянула бороду с его подбородка. Ее руки обвились вокруг него, а губы коснулись его губ.
Ее поцелуй был теплым, как всегда, полным надежды и простой доброты. Желание волной пробежало по нему, превратившись в сладкое удовлетворение.
— Спасибо. — Она снова по-дружески поцеловала его. — Он живет на углу улиц Эльм и Свитбрайэр.
Он немного помолчал, пока не успокоился.
— Можно мне будет выпить чашечку кофе, когда я вернусь?
— Да. — Она снова поправила на нем бороду. — Я буду в доме.
Глава 7
Он вынужден был признать, что прогулка по городу взбодрила его. Дети толпами бежали за ним. Взрослые окликали и махали. Ему предложили несчетное количество печенья. Но наибольшее удовлетворение он испытал, когда увидел благоговение на лице сына Хеннесси. Оно превзошло даже потрясение в глазах его матери, когда она открыла дверь Санта Клаусу.
На обратном пути Джейсон медленно шёл по площади. Странно, вдруг понял он, как легко вжиться в роль того, чей костюм ты надел. Он чувствовал себя… добродушным. Если бы кто-нибудь из коллег по работе увидел его сейчас, они бы упали прямо на снег в смертельном обмороке. Джейсон Ло имел репутацию нетерпеливого, беспощадно откровенного и вспыльчивого человека. Он получил Пулитцера отнюдь не за добродушие. Но, несмотря на это, сейчас, нацепив искусственную бороду и дешевые десятипенсовые колокольчики, он чувствовал больше удовлетворения, чем от всех своих призов, вместе взятых.
Он кричал "Хо-хо-хо!", шагая по улице, когда Клара вышла из магазинчика. Они с маленькой темноволосой девочкой шли, заливаясь смехом.
— Но вы же…
Прищуренный глаз Джейсона достиг цели. Оборвав смех, Клара откашлялась и протянула руку.
— Как дела, Санта?
— Очень хорошо, Клара.
— Это не Джейк, — проинформировала Марси Клару. Она подошла ближе, чтобы попытаться разглядеть его лицо под белой бородой.
Забавляясь, Джейсон подмигнул ей.
— Привет, Марси.
Глаза брюнетки широко распахнулись.
— Откуда он знает мое имя? — шепотом спросила она у подруги.
Клара хихикнула в руку.
— Санта знает все, да, Санта?
— У меня свои источники.
— На самом деле, никакого Санты нет. — Но взрослая искушенность Марси поколебалась.
17 
