Лёгкий, ненавязчивый романчик 
74 
В это утро никакой записки не было, а когда Кэрри позвонила в редакцию — ей никто не ответил.
Это было не похоже на Макса. Правда, последние несколько дней он ходил сам не свой. И это тоже ее тревожило.
Они задумали объемный материал в связи с обнаружением тела Патрика Гэллоуэя. Предстояло решить, как подавать статью, сколько выделить для нее места и не отправиться ли в Анкоридж за подробностями, когда тело доставят с гор.
Кэрри уже порылась в своем архиве и отобрала несколько фотографий Пэта. К такому материалу необходимо будет дать фото погибшего.
А еще — фотографии ребят, которые его нашли. Она хотела взять у них интервью, у Стивена Уайза уж непременно, он здешний. И хорошо бы это интервью взял Макс, у него это всегда лучше получалось.
Но Макс об этом и слышать не хотел. Даже огрызнулся, когда она однажды попыталась заговорить на эту тему.
Пора Максу сходить к врачу и пройти обследование. У него и раньше были проблемы с желудком, а теперь, когда стало известно о страшной находке в горах, он совсем не находит себе места.
«Может, это возраст сказывается», — размышляла Кэрри, ставя машину на обочину перед редакцией. И с покойным он, как ни крути, был немного знаком. За те несколько месяцев до исчезновения Пэта, что Макс прожил в Лунаси, они успели подружиться. «Исчезновение — вот правильное слово, пока не установлены все факты», — решила Кэрри.
Но почему Макс выплескивает свои проблемы на нее — этого она понять не могла.
Вообще-то, Кэрри знала Пэта подольше, чем Макс, но впадать в панику не собиралась. Конечно, она сочувствует Чарлин и Мег — у них, кстати, тоже надо было бы взять интервью, — и непременно выразить им свои соболезнования.
Но главное — что это новость. За таким материалом, да что там говорить, — за сенсацией, — они с Максом гоняются, на них все газеты держатся. К тому же они живут в родном городе погибшего, а это дает им большое преимущество. Информационные агентства могут потом дать ссылки на их информацию.
Ладно, к врачу она его сама запишет. И заставит пойти. Дел невпроворот с этим расследованием, да еще они хотели осветить «Айдитарод»[7]. Господи, уже февраль заканчивается, первое марта на носу. Если освещать гонки по-настоящему, надо уже сейчас начинать готовиться.
Кэрри вышла из машины, держа в руках пакет с ароматной дымящейся едой. Сквозь окно был виден свет в задней комнате. Кэрри покачала головой — опять Макс заснул за письменным столом, как пить дать.
— Кэрри!
— Привет, Джим. — Она задержалась на тротуаре поговорить с барменом. — Ты сегодня рано.
— Запасы пополнить надо. — Он кивнул на Угловой магазин. — Обещают, погода подержится. Вот — порыбачить надумал. — Он посмотрел в окно редакции и тоже увидел свет. — Не один я ранняя пташка.
— А то ты Макса не знаешь.
— У него нюх на новости. — Он показал на кончик носа. — Привет, Профессор. На занятия?
Джон тоже притормозил.
— Вроде того. Решил малость пройтись, пока возможность есть. По радио сказали, сегодня может опуститься до тридцати пяти.
— Весна идет, — прокомментировала Кэрри. — И завтрак мой остывает. Пойду-ка разбужу Макса.
— Раскопали что-нибудь насчет Гэллоуэя? — поинтересовался Джон.
Кэрри достала ключи.
— Если есть, что копать, то в следующем номере обо всем прочтете. Удачного дня.
Кэрри вошла в редакцию и включила свет.
— Макс! Проснись и пой!
Кэрри сняла куртку, повесила на крючок. В один карман сунула рукавицы, в другой — шапку.
Привычным движением поправила примятые волосы.
— Макс! — еще раз окликнула она и включила свой компьютер. — Я принесла тебе завтрак. Хотя ты такой заботы и не заслуживаешь.
Кэрри взяла кофейник и пошла в ванную за водой.
— Сандвичи с яичницей и беконом. Только что видела на улице Тощего Джима и Профессора. Точнее, Профессора я сначала видела в «Приюте», он как раз доедал свою кашу перед тем, как идти в школу. В кои-то веки выглядит свежо и бодро. Небось воображает, раз Чарлин теперь убедилась в смерти своего старого возлюбленного, его шансы повышаются. Вот недотепа.
Кэрри включила кофеварку, достала бумажные тарелки и салфетки для сандвичей. Все это время она мурлыкала под нос «Маленькую балеринку» — песню Элтона Джона, которую крутили по радио, пока она ехала.
— Максвелл Хоубейкер, даже не знаю, почему я тебя терплю. Если ты и дальше будешь таким молчуном, я, пожалуй, поищу себе мужичка помоложе и повеселей. Будешь тогда знать.
74 
