99 
Мег не звонила ему, и делала это сознательно. Это было жестоко с ее стороны, она признавала. Он ведь будет волноваться. В нем это есть — тревога за женщину, она это видела. Теперь он обидится, разозлится — и это тоже она делала осознанно.
Этот мужчина ее напугал.
Уж больно выразительный у него был взгляд, когда он смотрел, как она садится в самолет. И она слишком остро среагировала на этот взгляд, аж внутри все зашлось.
Она не стремилась к такой глубине чувств и такому контакту. Нельзя разве ограничиться тем, что получать удовольствие от простого, незамысловатого секса, ничего к нему не примешивая? Одно дело верность — ее она ждала от других и готова была соблюдать сама, пока кровь горяча. Она не Чарлин, кувыркаться без разбору не станет. Но и не из тех, кто готов долго делить с мужчиной дом и очаг.
А он как раз такой, она это уже поняла. Причем в первый же раз, как заглянула в эти печальные, раненые глаза. Зачем связываться с мужчиной, который ждет не только секса?
У нее и так жизнь вон как усложнилась, а тут еще подлаживайся под кого-то. Да еще под мужчину — боже упаси!
Она умно поступила, что взяла подработку, тем более что привыкла быть при деньгах. А еще умнее — что на пару дней уехала из города и от него. Как раз приведет мысли в порядок.
Ей предстояло одно дело, для которого внутреннее спокойствие было крайне необходимо.
С Нейтом она об этом не говорила, зато говорила с Кобеном.
Тело уже доставили с гор, сейчас оно лежало в морге в Анкоридже.
И она ехала опознать отца.
Одна. Еще одно осознанное решение. Сколько себя помнила, она всегда сама отвечала за свою жизнь, сама принимала решения, сама разбиралась со своими проблемами.
И ничего менять не собиралась.
Если в морге лежит ее отец — а в глубине души Мег в этом не сомневалась, — то это будет ее ответственность, ее горе и, как ни странно, ее утешение.
Она ни с кем не будет это делить, даже с Джекобом. Единственным, кого она любит беззаветно.
Сейчас ей предстояла скорее формальность. Кобен уже все проверил и в своей бесстрастно-вежливой манере ей изложил. У Патрика ведь были приводы, и его отпечатки хранились в базе данных. Официально его личность уже установлена.
Но как ближайшая родственница, она имела право его увидеть, опознать, подписать бумаги, дать показания.
Она расплатилась с таксистом. И собралась с духом.
Кобен уже ждал.
— Мисс Гэллоуэй.
— Сержант. — Она протянула руку, ладонь у него была холодная и сухая.
— Я понимаю, как это трудно, и благодарю вас за то, что приехали.
— Что я должна делать?
— Подпишете кое-какие бумаги. Мы постараемся побыстрее провести процедуру.
Он провел ее в кабинет. Она подписала то, что ей дали, и прицепила на грудь значок посетителя.
Она шла за ним по широкому белому коридору и старалась не обращать внимания на пробивающиеся из-за дверей запахи.
Они вошли в небольшую комнату, где стояли два стула и телевизор. Окно было плотно закрыто белыми жалюзи. Мег набрала воздуха и прошла к окну.
— Мисс Гэллоуэй, — Кобен тронул ее за плечо, — на монитор смотрите, пожалуйста.
— На монитор? — Она смутилась, повернулась и уставилась на пустой серый экран. — На телевизор? Вы будете показывать мне его по телевизору? Вам не кажется, что это какое-то извращение? Лучше бы тело показали.
— Таков порядок. Так будет лучше. Скажите, когда будете готовы.
Во рту у нее пересохло, словно горячего песка наелась. Мег боялась его проглотить, боялась, что он полезет назад и она ничего не успеет сделать.
— Я готова.
Он снял со стены телефонную трубку и что-то сказал. Потом взял пульт, навел на экран и щелкнул.
На экране были только плечи и голова. «Даже глаза не закрыли!» — мелькнула испуганная мысль. Разве не должны были? Сейчас они смотрели на нее, эти льдисто-синие глаза, которые она так хорошо знала, только они были словно пеленой подернуты. Волосы, усы, борода — все иссиня-черного цвета, как и осталось у нее в памяти.
Теперь голова его не была посеребрена льдом, как на первых снимках. И лицо под слоем льда не блестело, как глазированное. В оцепенении Мег подумала: «Он еще заморожен? А внутри? Сколько времени надо, чтобы сердце, печень, почки оттаяли после стольких лет заморозки?»
Какое это имеет значение?
Голова у нее закружилась, руки задрожали.
— Мисс Гэллоуэй, вам знаком этот человек?
— Да. — Ответ отразился эхом — не то от стен комнаты, не то у нее в голове. Голос словно звучал бесконечно, уходил вдаль, постепенно затухая. — Это Патрик Гэллоуэй. Мой отец.
99 
