37 
— Ничего. — Даже хорошо. — Заехала узнать, не найдется ли у вас минуты. Хотелось бы кое-что прояснить.
— Думаю, для вас найдется. — Он хлопнул коня по боку, поставил его ногу себе на колено и принялся чистить копыто. — Виделись с Роуз?
— Да. Я как раз оттуда. Она рассказала, что вы заезжали. Привезли Дэвиду парусник.
Себастьян мельком взглянул на Мэл и занялся другим копытом.
— По-моему, ему полезно иметь перед глазами что-то знакомое, что он видел в последние месяцы.
— Очень… мило с вашей стороны.
Себастьян выпрямился и перешел к передней ноге.
— Бывают у меня такие порывы.
Почувствовав, что наступил удачный момент, Мэл уткнулась ботинком в нижнюю перекладину забора и сказала:
— По словам Роуз, вы отказались от платы.
— Кажется, я уже говорил, что в деньгах не нуждаюсь.
— Знаю. — Мэл прислонилась к ограде, погладила шею Эроса. Никакой магии. Просто прекрасное животное в расцвете сил. Как и его хозяин. — Я кое-что проверила. У вас немало деловых предприятий.
— И так можно сказать.
— Думаю, заколачивать деньги легче, имея хороший кусок для начала.
Себастьян осмотрел последнее копыто.
— Пожалуй. И тратить их легче при том же условии.
— Тут вы меня поймали. — Он поднялся, она, склонив голову набок, спросила: — Трудно было в Чикаго? — и сразу пожалела о сказанном. Он не успел забыть.
— Да, трудно. Я ошибся.
— Но все-таки добились успеха. Убийцу нашли с вашей помощью, остановили.
— Не считаю пятерых погибших успехом. — Он шлепнул Эроса по спине, отпустил на свободу. — Может быть, в дом зайдем, обождете, пока я в порядок себя приведу?
— Себастьян…
Мэл впервые назвала его по имени, и он так удивился, что замер у ограды.
— Пять человек погибли, — тихо сказала она, все понимая. — А сколько спаслись, знаете?
— Нет. Не знаю. — Он перескочил через ограду, легко приземлившись с ней рядом. — Спасибо, что спросили. — Взял ее за руку, пробежался пальцами от плеча до локтя и запястья. — Пойдемте.
Во дворе лучше, есть простор для маневров. Если маневры понадобятся. Хотя отказ войти в дом показался бы глупой слабостью.
— Хочу кое о чем поговорить.
— Догадываюсь. Обедали?
— Нет.
— Очень хорошо. Поговорим за едой.
Вошли в боковую дверь. Поднялись по пандусу из красного дерева с балюстрадой из бальзамина прямо на кухню за широкой стеклянной дверью. Белизна и ультрамарин, блеск и глянец, как на страницах журнала высокой моды. Себастьян сразу шагнул к холодильнику с прозрачной дверцей, вытащил охлажденную бутылку вина, указал на стул на кафельном рабочем острове:
— Садитесь, — вытащил пробку, налил бокал, поставил перед Мэл. — Будьте как дома. Мне надо почиститься.
В его отсутствие она не стала садиться. Не из бесцеремонности, а из врожденного любопытства. Нет лучшего способа больше узнать о человеке, чем побродить по его жилищу. Отчаянно хочется узнать побольше о Себастьяне Доноване.
На кухне идеальная чистота, нигде ни единого пятнышка, тарелки в застекленных буфетах расставлены по ранжиру. Пахнет не чистящими средствами, не препаратами от насекомых, а свежескошенной травой. Пучки трав висят перед окном над раковиной. Пахнут приятно, загадочно.
В одном выдвинутом наугад ящике формы для выпечки, в другом тоже аккуратно составлена кухонная посуда.
Где хаос и кроющиеся в нем тайны?
Не столько разочарованная, сколько заинтригованная, Мэл села на место, пригубила вина за секунду до его возвращения.
Теперь на нем угольно-черные джинсы, черная рубашка с закатанными до локтей рукавами. Ноги босые. Похож именно на того, кем себя объявляет.
На волшебника.
Себастьян потянулся к бутылке, налил себе вина, с улыбкой чокнулся с Мэл, заглянул в глаза:
— Доверяете мне?
— В каком смысле?
Улыбка стала еще шире.
— В выборе меню.
Мэл заморгала, поспешно поднесла к губам бокал.
— Конечно. Я практически все ем.
Он принялся собирать ингредиенты, кастрюльки, сковородки.
— Готовить будете?
— Буду. А что?
— Думала, есть что-нибудь готовое.
Он плеснул в сковородку растительное масло, она сдвинула брови.
— Хлопот слишком много.
— Люблю готовить. Это успокаивает. — В миску брошены какие-то травы.
Мэл почесала колено, с сомнением глядя на его труды.
37 
