33 
– Что там? – спросил я, кинув взгляд через плечо. Ничего интересного позади не было.
– Я вдруг подумала, что те монахи из Киева, – пробормотала она.
Не зная, что сказать на это, я молчал.
– Ведь они с москвичами... Мне говорили, что в последнее время, после того как в киевском Храме сменился Владыка, у них испортились отношения. Киевские немного другой знак носят на груди, он у них посеребрённый, а в Москве – медный. Ведь ты видел, да? Значит, это не те, к кому я еду... Но зачем киевлянам охотиться за нами?
Я спросил:
– Что конкретно Меха-Корп обещал Владыке в обмен на помощь против некроза?
– Московский Храм хочет выбить мутантов с севера Пустоши, а для этого его сил недостаточно. Монахи обратились за помощью к топливным королям, но кланы отказали... Они возьмутся за мутантов, только если те подойдут совсем близко к их скважинам и нефтяным полям. А Меха-Корп согласен помочь.
– Ты говорила, Орден с вами не очень-то дружен.
– Конечно, как и топливные кланы. Потому что в наших лабораториях делают такое... Мы единственные, кто пытается развить древнюю науку, которую до Погибели называли электроникой. Может, ты не знаешь этого, Разин, – перед Погибелью люди получали энергию не из нефти или угля, а от солнца и других источников. И топливные кланы боятся, что мы сможем возродить это ремесло. Тогда нефть упадет в цене или их скважины станут вообще не нужны. Ведь сейчас они заправляют на всей Пустоши, а так... Ну а Храм всегда выступал против техники, против наших изобретений, против всего нового. Там уверены, что именно из-за этого и наступила Погибель и теперь мутанты, порождения Нечистого, угрожают всем. Но если наша техника может помочь монахам уничтожить мутантов, они согласны поступиться принципами. Потому на переговоры пошли и они, и мы.
Погибель? Она произносила слово так, будто оно означало нечто очень важное. Я нахмурился, пытаясь сложить из того, что узнал, общую картину. Значит, помимо банд кетчеров, здесь есть как минимум четыре серьезные силы: Орден Чистоты, небоходы, топливные кланы и Меха-Корп. И все они недолюбливают друг друга. Механическая Корпорация пытается развивать электронику и технику, Орден отвечает за идеологию и пытается уничтожить мутантов. Небоходы – либо перевозчики, либо... В общем, авиация всегда была одной из решающих ударных сил в бою. Ну а топливные короли добывают нефть, перерабатывают ее в горючее, которым торгуют по всей Пустоши, и, судя по всему, не позволяют заниматься этим другим. Да, и еще Орден разделен на два Храма, московский и киевский, отношения между которыми тоже не ахти. Плюс есть еще какие-то харьковские Цеха, занимающиеся оружием... Политика! Знакомое дело, в моем мире было не лучше. Кажется, я попал в самый центр какой-то большой политической игры.
Непривычно только то, что решать такой важный вопрос послали молодую девушку, пусть даже она дочка очень важной персоны...
Голова гудела от всех этих сведений, и я задал последний вопрос:
– Так что такое есть у Храма, что может помочь вам справиться с некрозом?
Юна покачала головой:
– Я не знаю. Владыка Гест сообщит на переговорах, или Лука Стидич расскажет мне раньше, по дороге в Москву. Разин, ты проверял бак? Кажется, горючего было совсем мало. Нам надо туда, – она показала левее развалин, которые все четче проступали на горизонте.
– Что там? – спросил я.
– Разлом, что же там еще может быть? Перед ним нефтяная скважина Южного братства, рядом поселок и топливохранилище. Оттуда вдоль Ленинского тракта к Москве идет их трубопровод. В хранилище сможем заправиться и ехать дальше в Балашиху. Только у меня совсем не осталось денег.
* * *
Двигатель кашлял и бурчал, словно сердился, что его не кормят. Мы ехали не останавливаясь, на ходу поели, потом Юна предложила сменить меня за рулем, но я отказался. Рука ныла, хотя и не очень сильно – мазь из склянки хорошо заживляла, – но пальцы еще слушались плохо.
Солнце только начало клониться к горизонту, когда машина выкатилась на сильно поврежденную асфальтовую дорогу. В паре километров впереди виднелось что-то темно-серое, некоторое время я не мог понять, что это там такое, потом вспомнил слова Юны про скважину и топливохранилище... Значит, впереди нефтяное поле?
– Только бы дотянуть, – сказала она. – Может, както договоримся насчет горючего.
– Кому принадлежит этот поселок?
– Я же говорила, Южному братству. И скважина, и перерабатывающий завод.
33 
