89 
Та самая дверь, к которой снаружи сейчас подбегал монашек.
Встав сбоку от нее, я опустил карабин и занес над головой пику. Дверь распахнулась, монашек ввалился в холл с ружьем на изготовку. Во рту его была деревянная дуда-свисток, он даже успел свистнуть, а потом наконечник пики плашмя ударил его по лбу.
Едва не проглотив свисток, монашек свалился на ковер лицом вниз. Я прыгнул на него, просунув пику под подбородоком, уперся коленом в хребет и надавил, вжимая древко в шею. Он захрипел, засучил ногами.
Продолжая душить его, я ногой захлопнул дверь, наклонился и прошептал в ухо:
– Вякнешь что – убью! Только звук издашь – сразу убью, ты понял?!
Он закашлял, пытаясь кивнуть. Я разжал руки, и парень упал лицом в ковер. Подтянув к себе отлетевшее в сторону ружье, я повесил его на плечо. Достал нож, вывернул правую руку монашка за спину, приставил клинок к горлу и выпрямился, подняв его на ноги.
Он был ниже меня ростом и гораздо легче. Румяный, едва пробивающаяся рыжеватая бородка, веснушки на скулах. Ворот полурясы порвался, из разбитого носа текла кровь.
– Где Юна Гало? – спросил я.
Парень опять закашлялся, и я слегка ослабил хватку.
– Где ее держат?
– Кого? – просипел он, икая.
– Юна Гало, переговорщица из Меха-Корпа.
– Ра... разве она в Храме?
– Да, где-то здесь. Тебя как звать?
– Тим... Тимофей. – Он хлюпнул окровавленным носом и снова икнул.
– Я тебя не убью, если будешь отвечать на вопросы и делать что сказано. Переговорщицу привели сюда через подземелья. Куда ее дели потом?
– Я не знаю! – застонал он. – Я же просто...
– А ты попробуй сообразить! Она пленница, ее должны запереть. Но при том она важная особа, ее не кинут в обычную камеру. Посадят в такое место, из которого она не сбежит, но где тепло, есть стулья и можно нормально поговорить. Владыка наверняка захочет поболтать с ней... Ну, где она? Думай, Тимоха! Только так ты свою жизнь спасти можешь.
– В первой малой башне! – выкрикнул он. – Если Владыка беседовать с ней желает... Чтоб запереть, да не в камере... значит, в первой малой башне, наверху!
– Где эта башня? – спросил я. – Мы сейчас где?
– Мы под второй малой... Первая... она за коридором тем... Который вбок, дугой...
Я сильнее вывернул его руку, он застонал и умолк.
Значит, если парень не врет, Юна в башне, которая над входом в подземелье, откуда я только что вышел. Но там лестница наверх была перекрыта решеткой, потому-то я, покинув подвал, и свернул в этот коридор, а не стал подниматься дальше.
– Где-то вверху в ту башню из этой есть ход? – спросил я, опять ослабляя хватку.
– Да, арка с крыши идет, но по ней не пройти... – Он уже плакал, слезы и кровь из носа текли по рыжей бородке. – Там... жрецы... они стреляют чуть что и... – Монашек снова начал икать.
– Жрецы? – переспросил я, вспомнив про Луку Стидича. – Какие жрецы?
– Это... они стража Владыки...
– А другого хода туда нет? – Я направился к мраморной лестнице, подталкивая парня перед собой. Рассохшийся кривой паркет громко скрипел под ногами.
Этот дурак попытался покачать головой – и лезвие ножа надрезало кожу на горле. Тимофей ойкнул и закашлялся. Дойдя до лестницы, я посмотрел вверх, но увидел лишь широкую площадку между этажами.
– Сколько там жрецов, Тимоха?
– Два... два точно. Может, и три, не знаю... Я... Не убивай меня!
– Я же сказал: не убью, если все расскажешь. Где они сидят? Говори!
После того как, давясь рыданиями, он сообщил все, что знал, я еще спросил:
– А пол там такой же, как здесь?
Он ответил, что не знает этого. Надо было спешить, и я потащил монаха за лестницу. Тимофей решил, что там я собираюсь по-тихому прибить его – задергался, опять стал икать, и тогда, толкнув пленника вперед, я ударил его прикладом ружья по затылку. Как подкошенный, Тимофей рухнул на паркет у стены. Не было времени связывать его, да и смысла особого – если к тому моменту, как он очнется, я все еще буду в этой башне, значит, ничего не получилось и для меня это уже не будет иметь значения.
Я побежал вверх. Ружье монаха болталось на одном плече, карабин на другом. Если бы по Храму не стреляли люди топливных кланов, я бы наверняка столкнулся с монахами на лестнице или этажах, но сейчас почти все ушли на стены, охраняли ворота и двор – в башне было пусто.
Как выяснилось, «аркой» Тимофей назвал коридор, который выгнутой кверху дугой соединял вершины двух башен.
Весь третий этаж занимал квадратный зал со шторами на окнах и деревянными балками под куполом. Отсюда можно было попасть либо на мраморную лестницу, либо в коридор-арку, других выходов не было.
89 
