Последние отзывы

  9  

Хеттия не была бессильной. Ее даром было нейтрализовать способности других. Она так же легко рассеивала иллюзии, как Сабина — насылала их. Ланте дала ей прозвища Уничтожительница Кайфа и Антивещество.

— Не недооценивай демона, — наконец вымолвил Оморт, — он одно из самых упертых существ, которых я когда-либо встречал. Не забудь, что я сам встречался с ним лицом к лицу, и он еще жив.

Сабина выдохнула, стараясь удержать под контролем свой бешеный характер.

— Это так, но у меня есть уникальные свойства, которые гарантируют соблазнение этого демона.

— У тебя есть и слабость, — фыркнула Хеттия, — ты причудливое отклонение среди существ Ллора.

Это было правдой, она была уникальна — соблазнительница-девственница. Сабина усмехнулась заявлению Хеттии, но когда она посмотрела на брата, выражение ее лица стало ледяным.

— Оморт, надень намордник на свою зверушку, или я сама сделаю ей кляп из ее кишок.

Она сжала серебряные когти, и по залу разнесся звон.

Хеттия вскинула подбородок, но побледнела. Сабине действительно случалось выдирать из нее органы, которые она затем хранила в склянках на прикроватном столике.

Но сейчас Сабина воздерживалась от действий, поскольку каждый раз, когда она сражалась с Хеттией, это крайне развлекало Оморта.

— Кроме того, если демону удастся сопротивляться этому, — Сабина обвела рукой очертания своего тела, — у меня есть запасной план.

У нее всегда имелся план Б.

— Тебе он понадобится, — буркнула Хеттия.

Сабина послала ей воздушный поцелуй — крайнее оскорбление среди чародеев, которые хранили в своих кольцах яды, чтобы подсыпать в напитки — или вдувать в глаза — врагов.

— Захвати его сегодня вечером, а затем… действуй, — Оморт произнес это с отвращением.

Ридстром был не только демоном, которых большинство чародеев считало немногим лучше животных, но и личным врагом Оморта.

А для Сабины наконец подошло время сдать ее девственное — говоря фактами — тело и матку для творения жизни. Неудивительно, что Оморт впал в бешенство от предсказания оракула.

Часть его сущности жаждала власти, которую могла накопить Сабина. А другая часть хотела ее — или женщин, напоминающих ее, как рыжеволосая Хеттия.

Он встал и спустился к Сабине. Игнорируя смятенные возгласы Хеттии и предостерегающий взгляд Сабины, он медленно поднял руку к ее лицу.

Его запятнанные кровью ногти были длинными, мутными и толстыми. Когда он ухватил ее за подбородок, она предостерегающе заметила:

— Ты же знаешь, братец, я не люблю, когда мужчины прикасаются к моему лицу.

Когда Сабина сердилась — как сейчас — все вокруг начинало крушиться и взрываться, словно при землетрясении, а шквалы ветра собирались в бурю. Оморт неохотно выпустил ее, поскольку толпа вокруг начала нервничать.

— У меня есть координаты дороги, по которой поедет Ридстром, — сказал Оморт, — Ланте может открыть портал из подземелий напрямую к этому месту, и ты остановишь его там. Это будет идеальной ловушкой. Если только Ланте еще не потеряла свою силу вскрывать границы.

Ланте по-прежнему умела создавать порталы. Но ее способность слабела с каждым разом, поэтому теперь ей удавалось сделать это лишь раз в шесть дней или около того. Сабина надеялась, что Ланте не использовала свою силу недавно.

— Почему ты не позовешь Ланте и не спросишь у нее сам? — поинтересовалась Сабина, заставив его скривиться. По некоторым причинам Оморт всегда ненавидел находиться рядом с Ланте и приказал, чтобы две сестры никогда не бывали вместе в его присутствии.

— Сколько времени у меня есть для того, чтобы подготовить западню? — спросила она.

— Ты должна перехватить его в следующие два часа.

— Я иду немедленно, — у нее было мало времени, чтобы составить план, что ее раздражало. Она обожала строить планы, подпланы и под-подпланы, а половиной удовольствия являлось предвкушение того, как захлопнется ловушка. Она могла бы продумывать сценарии месяцами, но сейчас в ее распоряжении были лишь часы.

Прежде чем отпустить ее, Оморт склонился и прошептал ей на ухо:

— Если бы имелся хоть один способ избежать того, чтобы ты спала с этим чудовищем, я бы нашел его.

— Знаю, братец.

Она верила ему в этом. Оморт никогда бы по доброй воле не отпустил ее, поскольку он хотел Сабину для себя с тех пор, как впервые увидел ее. Он говорил, что видел в ее глазах нечто, чего не встречал ранее — темное знание о том, на что похожа смерть. Сам он не мог узнать этого никогда.

  9