42 
Язык Билли нежно проник во влажную глубину ее рта. В жилах неискушенной девушки вскипела кровь, вызывая жаркие спазмы внизу живота. Неистовая нежность его поцелуя дала ей больше того, о чем она мечтала, на что могла надеяться.
Эсмеральда забыла обо всем. Обхватив рукой его затылок, она с острым наслаждением вдыхала запах мужского тела. В сладостном изнеможении она прильнула к его мощной груди, отдаваясь во власть сильных и надежных рук Билли. Эсмеральда чувствовала себя опьяненной, голова кружилась. Глоток наслаждения только раздразнил ее жажду, но не утолил ее.
Прерывисто вздохнув, Билли ласково потерся щекой о ее пышные волосы.
— Будем считать это авансом.
Эсмеральда положила голову ему на грудь, чувствуя бешеное биение его сердца. Вздрагивающими от возбуждения пальцами она гладила его сюртук, охваченная невыносимым желанием коснуться его горячего тела.
Вдруг она обнаружила на сюртуке крошечную дырочку, прямо у сердца. Она вгляделась в аккуратно заштопанное отверстие, и дурное предчувствие охватило ее.
— Не уходите, — прошептала она с мольбой, чувствуя отчаянное желание уберечь его от беды. — Я боюсь, что, если вы уйдете отсюда без меня, вы не вернетесь.
Билли осторожно отстранил ее от себя.
— Мне надо идти. Чего бы я стоил как следопыт, если бы отвлекался на каждую хорошенькую герцогиню.
Эсмеральда с тревогой заметила, что, отвлекая ее своей ангельской улыбкой, он что-то выискивает в ее ридикюле.
— Останьтесь! — Голос Эсмеральды дрогнул. — Если вы решите остаться, я сделаю так…
Его рука замерла, улыбка исчезла.
Эсмеральда закрыла глаза, не в силах предложить ему единственно ценное, что у нее осталось.
— Я сделаю так, что вы не пожалеете о потраченном времени.
Она ожидала, что он презрительно рассмеется, но он нежно прикоснулся к ее губам.
— Вы уже сделали это. Уже сделали!
Затем послышался стук закрывшейся двери и скрежет ключа. Эсмеральда распахнула глаза. Билли исчез, захватив свой котелок. Она подбежала к двери и попыталась повернуть ручку. Как она и опасалась, ее просто заперли, превратив в жалкую, беспомощную узницу.
Эсмеральда стучала в дверь и кричала, пока не охрипла, удивляясь, что никто не спешит ей на помощь. Наконец она догадалась, что Билли вполне мог подкупить управляющего, сочинив бог знает какую небылицу, чтобы тот игнорировал ее крики.
Она беспомощно прислонилась к двери. Господи, что она делает? Возможно, в конце концов она найдет Бартоломью, но какой ценой! Немного подумав, Эсмеральда решила сделать еще одну попытку. Вдруг, на ее счастье, в коридоре окажется мягкосердечный постоялец гостиницы и придет ей на помощь. И тут она вспомнила, как мама всегда говорила ей, что ее голос — драгоценный инструмент, который она не должна напрягать без серьезной причины. Перехитрить самого Билли Дарлинга — что может быть более серьезной причиной!
Билли шел по Мейн-стрит решительными, размашистыми шагами, и люди невольно уступали ему дорогу. Какая-то женщина испуганно подхватила свою дочурку и прижала к себе, тревожно оглядываясь на Билли. Он ни на кого не обращал внимания, упрямо прокладывая себе путь через толпу.
Сменив одежду, он не мог изменить свои повадки вооруженного преследователя. В любую секунду он был готов мгновенно выхватить из кобуры «кольт» и выстрелить в противника, прежде чем тот успеет сообразить, с какой стороны к нему подкралась смерть.
Проходя мимо борделя, он надвинул котелок на лоб, скрывая на всякий случай лицо, хотя надеялся, что его братья слишком заняты девочками, чтобы глазеть в окна.
Пересекая улицу, он почувствовал неприятное покалывание в затылке, которое всегда предупреждало его об опасности. Уж не следят ли люди Уинстеда за каждым его шагом? Эта мысль вызвала у него нестерпимое желание взбунтоваться. И хотя в нагрудном кармане его сюртука лежал значок офицера полиции, он все еще оставался сорвиголовой.
В гостиницу Билли шел с твердым намерением взять Эсмеральду с собой в банк. Он готов был, если придется, силой тащить ее туда и заставить смотреть на то, к чему привели ее хитрость и обман. Но когда она, распахнув дверь, встретила его радостной улыбкой, он понял, что не может подвергать ее опасности.
Билли глубоко вздохнул, тщетно пытаясь успокоиться. Свежий запах персика все еще преследовал его, искушая развернуться, броситься обратно в гостиницу и провести остаток дня и всю ночь в бурных, восхитительных ласках с девушкой. Перед глазами стояло ее лицо с закрытыми глазами, с длинными шелковыми ресницами, отбрасывающими тень на нежную кожу щек. С какой трепетной мольбой она просила его остаться! В момент Билли понял, что ему безразлично, брат ей этот Бартоломью Файн или любовник. Ему безразлично, один мужчина был у нее или двадцать. Пусть он не первый, но он страстно хотел стать последним ее мужчиной.
42 
