Последние отзывы

  40  

Но успокоить Эдварда ей не удалось.

– Я не мог нигде тебя найти! Звонил домой, в офис. Все напрасно. В отчаянии я позвонил Джанкарло! А он мне сказал, что послал тебя с какой-то важной миссией в Манчестер. Как я мог поверить ему! – Эдвард зашелся в кашле и прервался. – Представляешь, даже малейших сомнений не возникло. Я перестал волноваться о тебе. И стал думать только о нас с Алегрой.

– Вот и правильно. Разве не для этого вы поехали в круиз? Вам нужно было побыть вдвоем, – попыталась утешить его Наталия.

– Нет! – простонал Эдвард. – Мне надо было сразу почувствовать ложь. Я же всегда знал, какой Джанкарло хитрый! А понял, что был обманут, только через две недели. Меня будто осенило. Зачем ему, спрашивается, понадобилось посылать тебя в командировку? Тут я понял, что итальянец что-то задумал. Моя девочка в опасности, а я и в ус не дую!

– Не волнуйся, папа! Тебе нельзя волноваться, – ласково прошептала Наталия.

– Я позвонил в офис, – нервно продолжил Эдвард. – Там был Говард Фиск, который, как я понял из его слов, сам только что прилетел из Милана! Этот негодяй с радостью в голосе сообщил мне, что ты переехала к Джанкарло на следующий день после прилета итальянца в Лондон! Вот тогда мне все стало ясно. – Больной тяжело вздохнул. – Весь коварный план итальянца! Он устроил круиз, понял я, чтобы удалить меня из Лондона, а самому занять мое место. Наверное, он узнал каким-то образом о тебе… И приехал отомстить мне! Для этого ему нужна была ты, моя дорогая!

– Ты хочешь сказать… Он прилетел, чтобы соблазнить меня и затащить к себе в постель? – ошарашенно спросила Наталия.

Тихо стоявший неподалеку Джанкарло, чувствуя, что вина за случившееся все тяжелее ложится на его плечи, понял, что он не вправе больше молчать.

– Наталия… – позвал он ее, делая шаг в ее сторону.

Она обернулась и с вызовом посмотрела на него. Джанкарло вздрогнул: на него смотрели глаза, до боли похожие на глаза Эдварда. Он взглянул на ее волосы и в первый раз заметил, что они такого же цвета, который был у Эдварда до того, как тот начал седеть. Джанкарло покачнулся: правду было так легко заметить, но он, движимый ненавистью, не видел ее. Как же долго он был слеп!

Не ненавистью, а страстью! Он позволил желаниям управлять собой.

Правда мешала ему! Он предпочел не видеть ее. Сицилиец не может соблазнять дочь члена своей семьи! Никогда! Выходит, ему было выгодно видеть в Наталии любовницу Эдварда…

Желание, охватившее его, когда он увидел ее впервые, оказалось сильнее доводов разума, правил чести, ненависти.

– Держись от нее подальше. Слышишь! – словно прочитав его мысли, закричал Эдвард, приподнявшись на постели. – Тебе удалось отомстить мне – можешь радоваться. Больше тебе здесь делать нечего, убирайся отсюда. Оставь меня и мою дочь в покое!

Повторилась сцена в приемной, только теперь они с Наталией поменялись местами. Джанкарло мрачно покачал головой, не понимая, как ему удавалось так долго обманывать себя.

– Наталия… – еще раз попытался он привлечь ее внимание к себе.

– Уходи, – услышал он в ответ голос Эдварда.

Наталия повернулась к отцу, не давая ему встать.

– Уходи, – повторила она, не обернувшись. – Видишь, из-за тебя он волнуется. Папе вредно волноваться. Ему может стать хуже.

– Нам с тобой надо поговорить, – требовательно сказал Джанкарло.

Наталия на мгновение обернулась, но в ее влажных от слез глазах он прочел такое презрение, что стало ясно: она скорее убьет его, чем поговорит с ним.

– Только поговорить, – настойчиво повторил Джанкарло и, в последний раз взглянув в мрачное лицо Эдварда, вышел из палаты. – Он обидел тебя, да? – Эдвард тоже заметил слезы в глазах дочери. – Я никогда не прощу ему этого!

– И я, – согласилась с отцом Наталия, но почувствовала, что такое решение причинило ей не меньшую боль, чем уход Джанкарло.

И она знала почему. Знала, что любит этого эгоистичного, высокомерного и невыносимого итальянца.

– Отец! Я прошу тебя: успокойся. И не думай об этом! – взмолилась Наталия. – Я не хочу потерять тебя! Мне и так сейчас тяжело.

– Я здоров. Ну, почти здоров, – нетерпеливо вспыхнул Эдвард. – Небольшое затруднение, возникшее после долгого перелета. Так часто бывает. Ничего такого, чтобы бегать вокруг меня в панике!

Наталия не стала спорить с ним. Она была уверена: отец сам понимает, какую опасность для жизни представляет собой сердечный приступ.

  40