85 
– Я уже десять лет служу в полиции, Рорк, и пока отделывалась синяками и царапинами. Так что не волнуйся.
– Тебе придется привыкнуть, что теперь есть кому за тебя волноваться.
Ева нахмурилась, подумав, что привыкнуть к этому будет довольно трудно.
– Я рассказала тебе обо всем этом только для того, чтобы ты понял, с чем мне пришлось столкнуться. Сам видишь, я не могу разорваться на части. Сейчас мне не до анализа наших отношений.
– Но после этого будут другие дела.
– Очень надеюсь, что такие, как это, станут редкостью. Он убивает не из корысти, не из страсти, не от отчаяния или бешенства. Это холодный расчет. Настоящее…
– Зло?
– Да. – Она боялась показаться смешной, но он облегчил ей задачу, произнеся это слово сам. – При всех наших достижениях в социальных программах нам не поддаются коренные человеческие пороки: насилие, похоть, зависть…
– Семь смертных грехов.
Ева вспомнила старушку с отравленным пирогом.
– Пожалуй. В общем, мне пора.
– Ты приедешь ко мне сегодня вечером, после смены?
– Я не знаю, когда освобожусь. Вдруг…
– Ты приедешь?
– Да.
Рорк улыбнулся, и Ева поняла, что он ждет от нее шага навстречу. Она была уверена, что он знает, как ей трудно к нему подойти и поцеловать в губы. И все-таки она сделала этот шаг. Поцелуй длился долю секунды.
– Пока.
– Захватила бы перчатки!
Она открыла дверь и, прежде чем уйти, улыбнулась через плечо.
– Все равно я их постоянно теряю.
Настроение Евы сразу испортилось, когда она застала у себя в кабинете поджидающих ее Дебласса и его помощника.
Дебласс демонстративно посмотрел на свои золотые часы.
– Вы не торопитесь на службу, лейтенант Даллас. Можно подумать, что это банк, а не полицейский участок.
Она отлично знала, что стрелка всего несколько минут назад миновала восьмичасовую отметку, но все равно поспешила сбросить куртку.
– Да, мы тут совсем избаловались. Чем могу быть вам полезна, сенатор?
– Мне стало известно о новом убийстве.
Меня не устраивает медлительность вашего расследования. Однако цель моего приезда не в том, чтобы торопить вас. Я не желаю, чтобы имя моей внучки называлось в связи с двумя другими погибшими.
– Обратитесь к Симпсону или его пресс-секретарю.
– Бросьте ухмыляться, юная мисс! – Дебласс подался вперед. – Моя внучка мертва, и этого не изменить. Но я не хочу, чтобы имя Деблассов было дополнительно замарано смертью двух заурядных потаскух.
– А вы невысокого мнения о женщинах, сенатор!
На самом деле Ева вовсе не ухмылялась: ей было не до смеха. Наблюдая за ним, она напряженно размышляла.
– Напротив, я отношусь к женщинам с глубоким уважением. Именно поэтому те из них, кто продает себя, плюет на мораль и общественную нравственность, так меня возмущают.
– Включая вашу внучку?
Он вскочил, вытаращив глаза, с побагровевшей физиономией. Ева была уверена, что он ударил бы ее, не вмешайся Рокмен.
– Лейтенант намеренно провоцирует вас, сенатор. Не идите у нее на поводу.
– Я не позволю вам замарать наше доброе имя! – Дебласс тяжело дышал, и Ева испугалась, как бы с ним не случился сердечный припадок. – Моя внучка дорого заплатила за свои грехи, и я не отдам на поругание остальных своих близких. Я не потерплю ваших подлых измышлений!
– Я просто опираюсь на факты. – Ева решила, что должна во что бы то ни стало сохранять спокойствие. – Я стараюсь найти убийцу Шерон, сенатор. Насколько я понимаю, вы тоже считаете это важным.
– Найдя его, вы ее не воскресите. – Он снова сел, чтобы прийти в себя после недолгой вспышки гнева. – Сейчас важнее уберечь остальных членов семьи. Для этого следует отделить Шерон от других.
Ей не нравилась позиция Дебласса, но цвет его лица тревожил еще больше.
– Хотите воды, сенатор?
Он кивнул. Ева выскользнула в коридор, налила из очистителя воды и вернулась с чашкой.
Сенатор дышал уже ровнее, руки тряслись не так сильно.
– Сенатор сильно утомлен, – объяснил Рокмен. – Завтра ему предстоит выступать в палате со своим законопроектом о защите морали. А трагедия, случившаяся в семье, совершенно истощила его силы.
– Вполне понимаю и делаю все возможное, чтобы поскорее завершить дело. – Она наклонила голову. – Но политическое давление не способствует успеху расследования. Мне не нравится, когда за мной следят!
Рокмен сдержанно улыбнулся:
– Простите, нельзя ли пояснее?
85 
