41 
– Но…
Мейбл совсем растерялась. Ясно, что Ричард взбешен, и в этом нет ничего удивительного.
– Ладно, я еще могу понять, почему вы решили, что меня соблазнили красота и молодость Одри. Но чего я абсолютно не понимаю, так это как вам могло прийти в голову, что Одри заинтересуется мной?
– Я считала… Я думала, что вы моложе.
– Моложе?! – Ричард нахмурился. – Конечно, фотографии на суперобложках несколько устарели, но…
– Хотя Одри – разумная девушка, она могла… Я беспокоилась… Кажется, некоторые ее ровесницы ищут любовника-отца…
– Некоторые – да, но не Одри.
– Простите, если я вас оскорбила, – жалко пролепетала Мейбл. Ошеломленная неожиданным замечанием Ричарда по поводу странной парочки, она напрочь забыла о необходимости держать язык за зубами и стала говорить, что думала.
– Я тоже прошу прощения, – холодно сказал Ричард, отодвигая тарелку с недоеденными закусками.
Мейбл обнаружила, что у нее совершенно пропал аппетит. Когда подошел официант, чтобы унести закуски, и озабочено нахмурился – еда осталась почти нетронутой, – Мейбл почувствовала себя еще более виноватой.
– Я не догадывался, что вы подумаете… Да, Одри милая, красивая, умная, живая. С эстетической точки зрения мне всегда приятно смотреть на таких девушек, но в смысле секса… Она все еще девочка, но я-то не мальчик.
Ричард замолчал, дожидаясь, пока официант расставит тарелки с горячим.
С каждым его словом Мейбл все острее чувствовала стыд и угрызения совести за то, что недооценила его. Уж лучше бы Ричард взорвался, вышел из себя, однако он оставался внешне спокоен, но Мейбл почти физически ощущала исходящую от него неприязнь, смешанную с недоверием, и от этого становилось еще тяжелее.
Как только официант удалился, Ричард продолжил.
– Как я уже говорил, в смысле секса Одри меня абсолютно не интересует. Фактически… Мейбл не могла заставить себя посмотреть на собеседника. К своему ужасу, она почувствовала, что на глазах выступили слезы и вот-вот прольются. Мейбл опустила голову и уставилась в тарелку, отчаянно моргая глазами. Вечер и без того не удался, не хватало еще, чтобы она в довершение всего разревелась.
Но остановить слезы было уже невозможно, они медленно покатились по щекам. От стыда и смущения лицо ее так пылало, что Мейбл могла только удивляться, как слезы не обратились в пар. Она попыталась еще ниже опустить голову, но эта мера запоздала.
Мейбл услышала, как Ричард тихо выругался. Через мгновение он встал и решительно сказал:
– Пойдемте. Этот вопрос нам лучше обсудить без свидетелей.
Мейбл попыталась возразить, но как-то вдруг оказалось, что Ричард уже ведет ее к выходу, обнимая за талию, чуть ли не утешая и явно заслоняя от любопытных взглядов других посетителей. Мейбл слышала, как, расплачиваясь по счету, он что-то говорил хозяину насчет плохого самочувствия жены. Ей хотелось только одного: как можно скорее убраться из этого ресторана, а заодно избавиться от общества Ричарда.
Она поставила себя в неловкое положение, и, можно не сомневаться, его тоже. Мало того, что она ему наговорила, так еще и расплакалась в общественном месте…
Ночной воздух оказался холодным, и Мейбл вздрогнула. Ричард тут же – почти автоматически, словно они и вправду были женаты и он проделывал это уже сотни раз, – обнял ее, привлекая к себе.
– Вы замерзли, – констатировал он. – Пошли скорее в машину.
До места, где он оставил автомобиль, было минут пять ходьбы, и, хотя Мейбл тактично попыталась отстраниться, Ричард не собирался ее отпускать.
– Простите, что я вела себя так глупо, – пробормотала Мейбл, когда Ричард галантно открыл перед ней дверцу машины.
– Не извиняйтесь, я сам во всем виноват, это я вас расстроил.
Он обошел капот и сел за руль.
– Вы имели все основания на меня сердиться.
– Сердиться? – Пристегивая ремень безопасности, Ричард повернулся к Мейбл и нахмурился. – Я не сержусь. Разочарован – да, задет – возможно, потому что вы меня недооценили, но не сержусь.
– Мне не следовало ничего говорить, я…
– Я рад, что вы рассказали, – перебил Ричард. Помолчав, он мягко спросил. – Одри знает, что вы приняли нас за любовников?
– Да, – тихо призналась Мейбл. – Я все не могла понять, почему вы не стремитесь остаться наедине. Одри это показалось забавным, она хотела сразу же рассказать вам, но я попросила ее не делать этого.
Мейбл вдруг зевнула. Эмоциональное напряжение и усталость брали свое, и она внезапно поняла, что совсем обессилела.
41 
