151 
20:1 Сначала ему показалось, что у Дениса Кабалина опять похмелье. Страшное, выворачивающее наизнанку, с вертящимися стенами. А он каким-то образом стал одновременным свидетелем и участником событий. Но почти сразу ему стало понятно, что это не землетрясение. Просто железный пол ходил ходуном. Железный пол вездехода, на полной скорости объезжающего холмы.
Его окружали стоны раненых и запах крови. Стивен медленно поднял голову, едва не ударившись о поручень. Бронированный вездеход заревел, зайцем прыгнул в гору, слетел с нее, вздрагивая до последней заклепки. Тела двух привязанных к скамьям рыцарей замотало в крепежах, стоны усилились. Третий, с перебинтованной головой и ногой, кажется, послушник, сидел в дальнем углу и негромко молился, то и дело норовя завалиться на бок.
Стэнделл поднялся с пола, с удивлением выпуская из левой руки разряженный пистолет. Обоймы нет, затвор отброшен назад. Пальцы гудели, и он понял, что до сих пор сжимал в них двадцатизарядную «гюрзу», невесть как попавшую ему в руку. Неуверенно ухватился за поручень и сел на жесткую скамью. Тусклый красный свет салона не позволял разглядеть человеческих лиц. Тамплиеры… Все, что осталось от боевой группы «Давид». Апостола Магнуса среди раненых не было.
Ощущая себя, словно в густом тумане, Стивен захотел ухватиться за поручень второй рукой, но обнаружил ее висящей в бинтах на груди. Несколько минут рассматривал ранение, пытаясь вспомнить, где получил его, но так и не нашел ни единого воспоминания. Он помнил лишь музыку, ненависть и стремление убивать.
Хватаясь за поручни здоровой рукой, Стив подсел к молящемуся в углу отсека тамплиеру.
— Все кончилось? — Губы тоже слушались с трудом, обожженные и слипшиеся.
Послушник поднял на него наполненные слезами глаза, неохотно оборвал молитву. Медленно кивнул, быстро отводя взгляд.
— Мы ведь вырвались? — Храмовник снова кивнул, не поднимая головы. — Группа «Иеремия» отошла вместе с нами? — Новый кивок. — У них большие потери?
Послушник, справившись с собой, наконец-то заговорил, тихо и неразборчиво.
— Они потеряли четверых, остальные ранены, трое из них тяжело… Брат Хэйворд жив, брат Магнус погиб еще на крыше… — Храмовник уронил голову на колени и замолчал.
Стэнделл отвернулся, рассматривая раненых. Ощутил металлический привкус на языке и вдруг осознал, что произошедшее от определенного момента каким-то образом было вновь стерто из его памяти. Что произошло в зале Трех Звезд? Что случилось с его обретенным отцом? Кто уничтожил источник этой прекрасной музыки? Сердце взбунтовалось, тревожно заныв…
Вездеход ревел, подпрыгивая на ухабах. Приборы внутренней связи с экипажем машины не работали, люк, ведущий в кабину, был заперт изнутри. Стэнделл устало и обреченно опустился обратно на скамью, принявшись ощупывать плечо, пытаясь хотя бы приблизительно определить серьезность полученной им раны.
Приблизительно через час беспрерывной тряски машина внезапно остановилась. Мотор заглох, лампы погасли. Через минуту лязгнул башенный люк, послышались приглушенные голоса. Щелкнули внешние запоры, и двустворчатый лаз просторного салона распахнулся наружу. Внутрь дохнуло утренним воздухом, ветерок был свеж, в меру прохладен и приятно ласкал покрытое гарью лицо. Если бы не резкий запах катализатора из протекающего водобака вездехода, да крови, картину можно было бы назвать пасторальной…
В проеме появились три фигуры. Незнакомые люди в пятнистой форме с тамплиерскими нашивками на рукавах заглянули внутрь, один из них держал в руках автомат. Они щурились, заглядывая в темноту с разгорающегося света.
— Можно сделать привал. — Один из них до пояса перегнулся в салон, щурясь в полумрак. — Братья, если здесь есть способные ходить, можете подышать воздухом. Тут мы в безопасности, слава богу.
Стивен вопросительно прикоснулся к плечу храмовника, но тот лишь мотнул головой, снова продолжив молитву. Стэнделл выпрыгнул из вездехода, поражаясь, насколько непослушными стали ноги. Размял затекшие шею и поясницу, осмотрелся. За его спиной стояли две боевые машины пехоты устаревших моделей, заляпанные грязью по самые крыши. Стояли на дне глубокого оврага, в дальнем конце которого из огромной бетонной трубы сочился, убегая под землю, грязной струйкой тонкий ручеек. Вдали, на выходе из длинного оврага, в низине горели последние ночные огни небольшого города.
151 
