92 
Затем его мысли свернулись в цветные спирали, канув в бездонную черную дыру. С резким свистом в ушах действие наркотика прекратилось, и тело Стэнделла вновь ощутило под собой до судорог холодный стол.
Стивен подавил боль, выяснив, что сделать это не сложнее, чем задуть спичку. Стало спокойно и легко, немного прохладно, но он сосредоточился, после чего пропал и легкий озноб. Еще не до конца сориентировавшись во вращающемся над головой мире, Стив улыбнулся, останавливая сумасшедшую карусель. Своему телу можно внушить все, что угодно — от дикой боли, до полнейшего безразличия к ней, от холода до нестерпимого жара. Тело слушалось его, словно идеально отлаженный музыкальный инструмент, на каждое пожелание откликаясь целыми кантатами чувств и ранее не испытанных ощущений. Нужно было только знать, на каком языке с ним разговаривать, как убеждать. Стивен знал этот язык, знал в совершенстве. Он отлично представлял себе, когда необходимо до полной потери крови отключить болевые ощущения, а когда нужно оставить их, словно биологический маяк, все еще доказывающий организму, что если он в состоянии болеть, то он все еще в состоянии жить. Как же раньше он был не в состоянии видеть в себе подобные умения?
Обнаженный до пояса, он лежал на широком белом столе, пристегнутый к нему четырьмя широкими армированными ремнями. Даже не пошевелив руками, Стив знал, что всего за тридцать секунд сможет встать, не расстегивая и половину из них. Еще он определенно чувствовал, что над ним колдовали врачи. Руки еще помнили десятки уколов, а выбритая практически налысо (к неудовольствию Стива) голова была покрыта сетью свежих, уже зарощенных шрамов. Люмонт. Он сказал, что «Фронт» должен закончить свою работу. Кажется, он сделал ее. Неужели превратив Стэнделла в это? Странное существо, каким он себя ощущал? Стив облизнул губы и решил, что пришло время задавать вопросы.
— Я очнулся, — громко сказал он в высокий потолок, открывая глаза навстречу неяркому, льющемуся с шатких металлических стоек свету, — займитесь мной, наконец.
14:1:2 К столу подошли двое. Обритая наголо девушка со зрачками цвета раскаленного угля и долговязый парень с косой на левой половине головы, вероятно, тот самый сонный засранец Снуп. Прямо поверх коротких кожаных курток оба были одеты в грязные серые халаты, выполняющие роль медицинской одежды. Девушка держала в руках диск новой модели портативного медицинского компьютера «Айвацу», парень сжимал рукоять взведенного «Пустынного орла». Боялся только он. Девчонка же вела себя, как ветеринар, осматривающий усыпленного льва. Перебирая пальцами по прорезиненной пистолетной рукояти, Снуп нервно озирался. Лишь мельком взглянув в открытые глаза пленника на операционном столе, отошел вне поля его зрения. Девушка же склонилась над Стэнделлом, цепляя к левой кисти два липких датчика.
— Все в порядке. — Она взглянула на дисплей, внося в программу новые данные. — Снуп, малыш, можешь сказать Люмонту, что его птенец наконец-то вылупился. — Она натянуто улыбнулась, но посмотрела на Стива не без приязни. — Теперь он окончательно стабилизирован. Если верить приборам, хоть сейчас на волю…
Последняя фраза произвела на парня с пистолетом нехороший эффект, и он едва не бросился к напарнице, чтобы удержать руки, распутывающие ремни. Но девушка и не собиралась этого делать. Подмигнув длинному, она прошла за голову пациента, колдуя на стационарном терминале, жужжание которого стало более различимым. Снуп что-то сказал, ему ответил мужской голос, еще один подхватил издали, кто-то засмеялся. С характерным щелчком раскрылся телефон, но Стив не слушал. Сосредоточившись и расслабив мышцы, он терпеливо ждал.
Внезапно над головой послышались тяжелые шаги, чьи-то сильные руки взялись за край операционного стола и резко дернули в сторону, проворачивая на сто восемьдесят градусов. Мир завертелся, и Стив разглядел стоящее в голове его лежанки оборудование — передвижной хирургический цех: компьютеры, лазерные резаки, шокер, аппарат для анестезии и несколько разновеликих сканеров. За ними виднелся ряд старинных капельниц на штативах и несколько переносных ламп-софитов, возле которых бритая налысо девушка что-то набирала на своем компьютере.
У стола, между вульгарно раздвинутых ног Стива, вцепившись руками в пластиковые края, стоял Врокс.
Его наброшенный на голое тело черный плащ не скрывал окровавленной повязки на правом плече, а в мутных от наркотиков глазах прыгала ярость. Стив знал наверняка — это работа «Липокса», сильного обезболивающего. Армейского. Снятого с поставок в вооруженные силы Альянса четыре года назад из-за побочных эффектов.
92 
