69 
Алана взглянула на Рафа. Глаза были непроницаемы, в них ничего нельзя было прочесть.
— Ключевые слова — «ответственное лицо», — Пояснила Джанис. — Это умнейшие люди, которым не безразлична судьба мира. Они актеры, а не зрители. Они управляют и собой, и жизнью.
Джанис криво усмехнулась и сделала маленький глоток кофе.
— По крайней мере, — тихо добавила она, — думают, что управляют. Затем все превращается из конфетки в говно, и они остаются в полном недоумении, что же все-таки нанесло предательский удар. Моя работа заключалась в том, чтобы объяснять им, что их раздавила, расплющила действительность.
Стэн издал звук, напоминающий нечто среднее между протестом и смехом. Когда Джанис взглянула на него, он подмигнул ей. Женщина наградила его нежной и чувственной улыбкой.
Алана ощутила почти неуловимые нити любви и уважения, связывающие двух людей.
— Встречались разные люди, — продолжала Джанис, вновь повернувшись к Алане, — но те, с которыми я имела дело, обычно делились на три категории. К первой принадлежали те, которые не могли смириться с непредсказуемой беспощадной действительностью и просто увядали, живя особняком.
Алана опустила глаза на маленький кусочек пирога, оставленный на тарелке, и подумала о том, что она была одной из тех, кто не мог смириться.
— Ко второй категории относились люди, которые выжили ценой подавления собственных ощущений несоразмерности, путаницы и страха. Эти люди выполняли именно то, чему были обучены, и делали это великолепно.
Алана взглянула на Рафа, который внимательно наблюдал за ней. На мгновение он коснулся кончиком пальца золотого знака, который Алана носила на шее. — Третья категория, — продолжала свой рассказ Джанис, — состояла из людей с очень бедным воображением, но великой верой в инструкции, благодаря чему они обладали той неподкупной ясностью, что вселяет в некоторых людей религия.
— Это, должно быть, славно, — заметила Алана.
— Не знаю, — откликнулся Раф. Джанис подняла чашечку с кофе, вздохнула и опять опустила ее, так и не попробовав темную жидкость.
— Люди первой категории, не желающие смиряться, не слишком долго остаются главными действующими лицами, — резко произнесла Джанис. — Люди третьей группы, те, которые строго следуют инструкциям, действуют весьма неумело в быстро меняющихся полевых условиях. Мы заботились о том, чтобы обеспечить им офисные условия, как только представлялась возможность.
— А вторая категория? — Алана задала вопрос Джанис, но не сводила глаз с Рафа.
— Люди, относящиеся ко второй категории, выполняли основную работу, — ответила женщина. — Именно они, оставшиеся в живых, любой ценой доводили до конца порученное дело.
Морщины вокруг рта Рафа углубились.
— К сожалению, — произнесла Джанис, быстро взглянув на Рафа, — рано или поздно оставшиеся в живых платили слишком высокую психическую цену, когда сталкивались лицом к лицу с беспорядочностью действительности и осознанием того, что Супермен существует лишь в мультфильмах.
Алана дотронулась до уголка рта Рафа так же осторожно, как он коснулся ее цепочки. Он повернул голову и нежно поцеловал кончик ее пальца.
— Настоящие мужчины проливают кровь и совершают ошибки, — тихо продолжала Джанис. — И если однажды, когда кризис уже миновал, оставшиеся в живых не могут справиться с ощущением собственной слабости, не могут смириться с тем, что любой на его или ее месте поступил бы лучше… да, тогда они начинают ненавидеть себя. Если они не могут примириться с фактом, что тоже способны испытать чувство страха, что могут быть ранены, даже сломлены и все равно оставаться чудесными, смелыми, полезными людьми, они готовы разорвать себя на части.
Рука Аланы задрожала. Раф поймал ее, поцеловал ладонь, затем выпустил ее руку.
— .Моя работа заключалась в том, чтобы помочь оставшимся в живых смириться с их собственными недостатками, с их человечностью. Мое предназначение состояло в том, чтобы помочь им признать самих себя. — Джанис пристально смотрела куда-то вдаль, через стол: картины прошлого воскресали перед глазами. — Потому что, если они не могли смириться с собственной человечностью, я теряла их. Я… теряла… их.
Джанис сжала руку в кулак и тихо постукивала по столу при каждом произносимом слове.
Алана непроизвольно накрыла своей ладонью руку Джанис.
— Это не твоя вина, — быстро возразила Алана. — Ты не могла раскрыть их души и заставить этих людей поверить в собственное достоинство. Все, что ты могла делать, это заботиться о них, и ты это делала.
69 
