очень нудно 
141 
Как ненормальная, она бросилась к двери, открыла ее и закричала:
– Сатурнен, Сатурнен! Лошадей!
Старик прибежал и очень разволновался, увидев покрасневшее и заплаканное лицо женщины.
– Госпожа, что с вами?
– Мне нужна лошадь, и немедленно! Я должна ехать… Я должна найти его!
– Вы дрожите. Пойдемте со мной. Я отведу вас в монастырь, вам нужно отдохнуть.
Она не возражала, действуя как во сне, но пыталась что-то объяснить.
– Вы не понимаете, я должна его догнать… Он уехал так далеко… и навсегда.
Свежий ветерок благотворно повлиял на молодую женщину, и она немного пришла в себя. Поддерживаемая Сатурненом, она заставила себя успокоиться и прекратить сумасшедшее брожение мыслей в голове. Нужно было принять хладнокровное решение.
Подойдя к монастырю, Катрин и Сатурнен встретили самого аббата у будки привратника.
– А я хотел уже посылать за вами, госпожа Катрин. Вашей свекрови стало плохо, и она потеряла сознание.
Катрин с трудом подавила свои собственные страдания и поспешила к изголовью старой женщины, спрятав перед этим письмо Арно. Больная по-прежнему была в забытьи. Сара, наклонившись над ней, пыталась привести ее в чувство. Катрин спросила:
– Ей очень плохо?
– Она приходит в себя, – прошептала Сара, – но я думала, что уже все, конец.
Изабелле понемногу становилось лучше. Сара облегченно вздохнула, приподнялась и улыбнулась Катрин, но улыбка тут же пропала.
– Да ты бледнее, чем она. Что случилось?
– Я знаю, где Арно. Ты была права, когда советовала не слушать Пьера де Брезе, чтобы не раскаиваться в этом всю жизнь. Так оно и случилось.
– Ну так рассказывай!
– Нет. Позднее. Сатурнен должен ждать в большой комнате. Попроси его остаться. Потом найди Готье и пошли за его преосвященством аббатом с просьбой прийти к нам. Я хочу серьезно поговорить.
* * *
Часом позже собрался по просьбе Катрин импровизированный совет. Предводимые братом Осебом, Катрин, Готье, Сатурнен и Сара прошли в большой зал церкви, освещенный четырьмя факелами. Худой настоятель, спрятав руки в широкие рукава черной сутаны, ходил вперед-назад рядом со своим креслом, наморщив лоб и наклонив светлую голову, покрытую короной. Свет факелов придавал его молодому аскетическому лицу желтоватый оттенок. Его любовь к Богу была безгранична, характер непреклонен, но под холодной маской скрывалось горячее сердце и глубокое чувство сострадания к людям. Увидев вошедших, он остановился и жестом указал Катрин на табурет.
– Садитесь, дочь моя. Я готов вас выслушать и помочь советом, как вы просили.
– Спасибо, отец мой. Я нахожусь в смятении. Непредвиденное обстоятельство перевернуло мою жизнь. Здесь со мной мои преданные слуги, от которых мне нечего скрывать.
– Говорите, я вас слушаю.
– Прежде всего я должна сказать вам правду о так называемой смерти моего супруга Арно де Монсальви.
– Не утруждайте себя, дочь моя. На исповеди госпожа Изабелла сообщила мне эту горестную тайну.
– Тогда, отец мой, будьте добры, прочитайте вслух это письмо.
Бернар де Кальмон кивнул головой, взял письмо и начал читать.
Катрин заново переживала страдания, вызванные прощальным письмом Арно. За своей спиной она слышала приглушенные восклицания своих слуг, но старалась не смотреть в их сторону. Когда аббат закончил чтение, взоры всех присутствующих были обращены к ней.
– Какой совет вы хотите от меня, какую помощь? – спросил аббат.
– Я поеду на поиски моего мужа. Ужасное недоразумение произошло между нами. Я не могу этого так оставить. Я хочу просить вас взять на себя заботу о моем сыне и заменить меня полностью в управлении делами Монсальви, а также руководить восстановлением замка. Мои слуги останутся, а я уеду.
– Куда вы уедете? Догонять его?
– Разумеется. Я не хочу его потерять навсегда.
– Он уже потерян навсегда и возвращается к Богу. Зачем же вы хотите вернуть его на землю? Проказа не прощает.
– Да, если того хочет Бог! Не мне вам говорить, отец мой, что бывают чудесные исцеления. Кто может утверждать, что на гробнице святого Иакова в Галисии он не вылечится?
– Тогда дайте ему спокойно ехать туда одному, как он это решил.
– А если он поправится? Должна ли я в таком случае допустить, чтобы он погиб с борьбе с неверными? Я хочу вернуть себе человека, которого люблю.
– А если он не вылечится? – спросил аббат. – Это очень редкая благодать, и ее нелегко добиться.
141 
