69 
– Похоже, что правда.
– С какой целью? Связано ли это с Джеком Кэдом?
– Боюсь, что да.
– Кэд называл себя Мортимером, однако доказано, что к Мортимерам он никакого отношения не имел.
– Как знать, как знать…
– Если имел, значит, Йорк – изменник.
– Он человек честолюбивый.
– Хорошо, что мы отослали его в Ирландию. Он не имеет права возвращаться без нашего позволения.
– А что говорит король?
– Король! – скривилась Маргарита. – Он говорит, что Йорк превосходно проявил себя в Ирландии, показал себя хорошим правителем.
– Тем более он должен оставаться там.
– Я так и сказала Генриху. Но вы ведь утверждаете, что Йорк уже в пути.
– Так мне доносят.
– Будут ли у нас с ним неприятности?
– Скорее всего, он едет, чтобы снять с себя подозрение в причастности к мятежу. Тем самым он как бы засвидетельствует свою преданность вам и его величеству.
– Надеюсь, – мрачно сказала Маргарита. – Я хо-чу отвести вас к королю. Он хорошо к вам относится, Эдмунд.
– За это я должен благодарить вашу милость.
– Да, Генрих хорошо относится к моим друзьям, – спокойно согласилась Маргарита.
И она была права. Король по-прежнему не чаял души в своей жене. Она тоже по-своему любила его, однако для Маргариты королевский сан значил куда больше, чем супружеская привязанность. В глубине души Маргарита была рада, что Генрих так слаб. Это давало ей возможность в полной мере проявлять свою силу. Ей никогда не приходилось спорить с Генрихом и тратить много сил на уговоры. Королеве ничего не стоило убедить короля в своей правоте. Генрих был счастлив, что его прекрасная жена готова взять на себя обязанности, которые представлялись ему тягостными и неприятными. Маргарита всегда была с ним так нежна, так терпелива. Еще бы – ведь он никогда и ни в чем ей не отказывал. Генрих требовал от нее совсем немногого, был благодарен за любую малость.
Его не уставало удивлять то, как Маргарита интересуется всем вокруг, даже жизнью своих слуг. Она охотно устраивала браки фрейлинам и служанкам. Со всей присущей ей страстностью Маргарита принималась «устраивать судьбу» своих девиц, радея исключительно об их благе. Если же девушка внезапно не соглашалась с выбором своей госпожи, королева страшно обижалась, сердилась, и вчерашняя подруга моментально превращалась в злейшую врагиню. А врагам королевы следовало опасаться гнева ее величества.
Короля умиляло, сколько силы, энергии и страсти в миниатюрном теле его супруги.
Когда королева привела к нему Сомерсета, король принял герцога весьма любезно. Маргарита успела убедить Генриха, что Сомерсет – верный слуга, которого несправедливо обвиняют во всех смертных грехах.
– Нужно оказывать поддержку нашим друзьям, – сказала Маргарита, и тут Генрих был с ней полностью согласен.
Королева сразу перешла к делу:
– Милорд Сомерсет немного обеспокоен сообщением о герцоге Йоркском. Герцог не имел права покинуть Ирландию без вашего соизволения.
– Он отлично справился с возложенными на него обязанностями, – ответил король. – Насколько я помню, он поехал в Ирландию без особой охоты.
– Конечно, ему не хотелось туда ехать! – воскликнула Маргарита. – Йорк хочет быть здесь, поближе к короне.
– Что ж, он неплохо служил нашей короне, – робко заметил Генрих.
– До тех пор, пока это ему выгодно.
– Служить короне всем выгодно, – еще тише сказал король.
– Смотря как служить. Милорд Сомерсет встревожен возвращением Йорка.
– А что такого? Вернется, расскажет нам об Ирландии…
Маргарита возвела глаза к потолку и пожала плечами, давая понять, что разговаривать с Генрихом бесполезно.
Ничего, с Йорком они разберутся без короля.
* * *
Ричард знал, что при дворе ему придется нелегко, однако не слишком тревожился, зная, что у него есть как минимум два хороших предлога, оправдывающих самовольное возвращение. Во-первых, ему давно не присылали из казны денег. А во-вторых, он должен оправдаться в связи с восстанием Джека Кэда.
Йорк испытывал недостаток в средствах. Пусть он и считался самым богатым помещиком во всей Англии, дохода от земельных угодий не хватало на содержание многочисленных дворцов и замков. За службу в Ирландии герцог жалованья не получал, и теперь он должен был разобраться в своих денежных делах. Вполне правдоподобная причина для возвращения, не говоря уж о необходимости снять с себя обвинение в причастности к восстанию. Была и еще одна, главная, причина, но о ней Ричард осмеливался разговаривать лишь со своей женой.
69 
