38 
Скрытые кустами и валунами, они наблюдали, как воины пересекли небольшое возвышение и скрылись в русле пересохшей реки. Несколько долгих минут, показавшихся вечностью, они лежали не шевелясь, и Тай продолжал вдавливать Жанну в землю весом своего тела. Только когда Зебра всхрапнула и, потершись мордой о коленку девушки, принялась спокойно пощипывать травку, Тай отпустил ее. Но когда вновь заговорил с ней, поднес губы к самому ее уху, и звук его голоса был едва различим.
— Ну, что ты теперь скажешь? Пойдешь в крепость?
Жанна повернулась так, чтобы смотреть ему прямо в глаза, казавшиеся сейчас такими огромными, что они заслонили собой весь мир.
— Нет, — четко произнесла она.
— Ты дура, Жанна Вайленд.
— Тогда ты тоже дурак.
— Я мужчина.
— Ты не возразил на мое замечание, — горячо зашептала она.
Над их головами разнесся раскат грома.
— Нам нужно уйти как можно дальше, пока гроза не началась, — сказал Тайрелл. — Тогда дождь смоет наши следы, и ни одному мятежнику не удастся найти нас. — Он поднялся с земли и протянул руку девушке, чтобы помочь ей встать. — Забирайся на Зебру. На этот раз я поеду сзади тебя.
Жанна быстро запрыгнула на спину лошади и посмотрела на Тая, который в этот момент надевал на плечи тяжелый рюкзак, до отказа набитый одеждой и припасами. К рюкзаку он приладил карабин дулом вниз. Жанна подумала, что он сам сейчас похож на вьючного мула.
Тай передал ей непромокаемый клеенчатый плащ, надел шляпу и одним движением запрыгнул на Зебру вместе со своим рюкзаком. В этот момент упали первые холодные капли дождя.
— Надень плащ, — приказал он.
— А ты?
— Надень, я сказал, этот чертов плащ!
Жанна встряхнула тускло-коричневую клеенку и обнаружила, что она представляет собой не что иное, как отрез ткани с прорезью для головы. Ловко орудуя ножом, девушка расширила отверстие.
— Что ты делаешь? — взорвался Тай.
— Теперь мы вместе можем его надеть. Сними-ка шляпу!
Жанна повернулась и ухитрилась накинуть плащ на Тая, а затем и на себя, подоткнув свисающие концы под ноги. По движениям Тайрелла она догадалась, что он делает то же самое, но при этом произносит слова, которых она предпочла бы не слышать.
Когда они, наконец, тронулись, девушка осознала, что сидит слишком близко к нему. Его тело окружало ее со всех сторон. Она чувствовала давление его бедер и покачивание его торса, когда он пытался приноровиться к ходу кобылы. Сама Жанна делала то же самое — слегка покачивалась и пыталась плотнее завернуться в плащ.
Привыкнув к ощущению близости Тайрелла, она обнаружила, что под плащом ей тепло и комфортно. Ощущая на своих бедрах прикосновение его рук, а на шее — горячее дыхание, Жанна трепетала всем телом. Она придвинулась ближе к мускулистому мужественному телу Тайрелла.
Ему пришлось сжимать зубы, пока не свело челюсть. Тай ничего не желал сильнее, как сорвать с себя клеенку и спрыгнуть на землю, подальше от пытки близости девичьего тела. Ветер усиливался, бросая в них пригоршни дождевых капель и лишь усиливая близость двух тел под плащом.
Некоторое время спустя начался настоящий ливень, словно скрывшееся солнце каким-то таинственным образом освободило потоки воды из тюремного заключения туч, где они до этого томились. Клеенчатый плащ не полностью защищал их от разбушевавшейся стихии, но ни Жанна, ни Тай не предложили спешиться и переждать непогоду, так как поблизости не было видно никакого заслуживающего внимания укрытия. Вспышки молний участились, и девушка произнесла что-то, чего Тай не расслышал. Он наклонился и произнес ей в самое ухо:
— Что ты говоришь?
— Держись, — ответила она, обжигая его губы своим дыханием.
Ответ Тая потонул в мощном раскате грома. Инстинктивно он ударил пятками в бока Зебры, которая припустилась галопом. Ритмичное движение кобылы лишь усилило соприкосновение тел Жанны и Тайрелла, доставляя последнему мучительно-сладкую боль. Каждый раз, когда лошадь преодолевала очередной подъем, девушка сильнее прижималась нижней частью спины к внутренней стороне его бедер, стимулируя его и без того возбужденную плоть. Единственной преградой между их телами была лишь одежда, и Таю ничего на свете не хотелось сильнее, как, заключив бедра Жанны в плен своих рук, овладеть ею и двигаться в ней до тех пор, пока не наступит желанная разрядка.
— Сколько еще ехать? — процедил он сквозь сжатые зубы.
38 
