Особенно,... 
79 
— Похоже, — жестко сказала я, — он просто циник.
— То же самое можно сказать о многих из нас. И как, моя милая, добрая Арабелла, вы собираетесь приспособиться к этому грешному обществу?
— Я не сомневаюсь, что существуют достойные люди даже…
— Даже в Лондоне времен Реставрации, — закончил он. — Возможно, и так. Ну что ж, будет интересно посмотреть…
— На что посмотреть?
— Как вам понравится новая жизнь. Поехали. У вас слишком сердитый вид. Люди уже обращают на нас внимание. Сегодня неподходящий день для ссор. Вы должны улыбаться. Все изменилось. Вы обязаны верить в то, что теперь, когда король дома, Англия стала раем.
— А вы в это верите?
— Не более чем вы.
— Что это он там рассказывает? — спросила Барбари. — Не верьте ему. Он известный обманщик.
— И это говорит моя верная жена! — сказал Карл-тон, поднимая глаза к небесам.
Мне было очень не по себе в их обществе. Я не могла не думать о том, что Карлтон сказал про Харриет и ее возлюбленного. И я испытывала некоторое удовлетворение, предвкушая момент, когда она обратится ко мне с просьбой об убежище.
Я представляла себе возникающие в связи с этим проблемы. В Эверсли-корте дела будут обстоять совсем по-иному, чем в Конгриве. Эти мысли не оставляли меня и во время банкета в честь короля, поскольку, принадлежа одновременно к двум лояльным семействам, я, естественно, была в числе приглашенных.
Я слушала короля. Он даже подарил мне свою необычайно привлекательную улыбку. Он был из тех, кого скорее любят женщины, чем мужчины.
Я слышала, как он сказал своим мелодичным голосом, который составлял не последнюю из граней его обаяния:
— Безусловно, было ошибкой то, что я не явился сюда раньше. За сегодняшний день мне не довелось встретить ни одного человека, который не утверждал бы, что всегда мечтал о моем возвращении.
Эти слова были произнесены сардонически, и на губах Карла заиграла циничная улыбка. Я подумала, что этот человек защищен от всевозможных льстецов и что, хотя ему понравилось внешнее выражение единства и верности народа, он сомневается в глубине этих чувств. Он способен проникать взглядом под блестящую поверхность.
Там, в банкетном зале, я думала о Харриет и о том, какое будущее ждет всех нас.
* * *
После завершения торжественных церемоний я вернулась в Эверсли-корт вместе с Матильдой, со своим свекром, Карлоттой и Карлтоном. Барбари с нами не поехала. Эти дни были волнующими, но утомительными. А кроме того, мне пришлось на несколько дней разлучиться с сыном. Тем не менее он постоянно был со мной в моих мыслях. Матильда снисходительно посмеивалась надо мной:
— Неужели ты действительно думаешь, что никто другой, кроме тебя, не способен присмотреть за ним?
Не только беспокойство за сына заставляло меня желать побыстрее вернуться домой. Возможно, это было как-то связано с тем, что я увидела Харриет. Она сидела на лошади, великолепная, блестящая, с сияющим лицом. Я понимала, что в этом было кое-что наигранное, ведь мне все-таки удалось проникнуть в некоторые из ее секретов. Но от этого она не выглядела менее красивой. Дело не в том, как достигается красота, а в том, что она есть. Эта легкость, эта вера в будущее — сколько они могут длиться? Я вспомнила циничный комментарий Карлтона: «Джеймс Джилли не держится подолгу за одну юбку».
Мне было неприятно думать о том, что Харриет находится в такой ситуации. Но в то же время я ощущала, что и она, и Барбари относятся ко мне с некоторой снисходительностью. Они могли заводить любовников, когда им вздумается. Пусть так, но неужели меня можно презирать за то, что я не хочу поступать подобным же образом? И все-таки я была уверена, что они меня презирают.
Я решила, что мне следует выкинуть их из головы, и лучший способ сделать это — посвятить себя домашним делам в новом доме. А дел в Эверсли-корте было более чем достаточно. Из укрытий извлекались спрятанные сокровища и занимали свои законные места. Матильда желала обустроить кладовую, где в прошлом она занималась винами и наливками. Она обожала аромат благовоний, и, следует признать, мне это тоже нравилось. Моя свекровь любила наполнять подготовленными ею травами баночки и коробочки; иногда запахи, связанные с ее деятельностью, наполняли весь дом, и мы называли это «порой ароматов».
Карлотта помогала мне в моих необременительных заботах, и было очевидно, что отношения с семьей мужа складываются у меня прекрасно.
79 
