Последние отзывы

  56  

— Ты… ты шантажом принудил меня выйти за тебя замуж, — с трудом выговорила она, — и вовсе не потому, что любишь меня, а в силу политических причин. Ты сам мне так сказал! Ты даже,..

— Я — мужчина, и, как у любого мужчины, у меня есть гордость, — неохотно пробурчал Рэндалл. — Разумеется, я ни за что бы не сознался, что в ту самую минуту, как увидел тебя во дворе замка из окна кабинета, я понял, как рад тебя видеть. — Он перевел дух. — Ты вот обвинила меня в том, что даже смерть нашего ребенка бессовестно использовал для достижения собственных целей. Ты вообще представляешь себе, сколько боли причинил мне этот упрек? Как он оскорбителен и необоснован? А знаешь ли ты, отчего я по первому требованию выдал Клэр необходимую сумму для покупки фермы?

Она вопросительно изогнула брови.

— Да ради тебя, Джесс! Только потому, что Джастин — твой брат, а мне хотелось хоть чем-то угодить тебе… В противном случае я бы непременно отказал Клэр. Эта идея насчет фермы поначалу не внушала мне ни малейшего доверия. Хочешь, спроси у самой Клэр, она подтвердит, поскольку мои слова для тебя — ничто!

В голосе Рэндалла звучала такая горечь, что Джессика почувствовала укол совести. Она видела: он не лжет. Она ошиблась на его счет, несправедливо судила любимого… И все же Рэндалл таков, каков есть. Ему выпал высокий жребий, и от тяжкого бремени ответственности восемнадцатому графу Марри никуда ни деться…

— За эти семь дней вдали от тебя я много думал, Джесс, — тихо произнес он. — И я принял решение, окончательно и бесповоротно. Завтра я официально объявлю о том, что отказываюсь от титула и от места в парламенте!

Не веря своим ушам, Джессика потрясенно глядела на мужа.

— Я сделал все, что в моих силах, выполняя свой долг перед графством, Джесс, а теперь я хочу всего того, что составляет счастье простых смертных, — пояснил он. — Хочу сжимать в объятиях любимую женщину, хочу, чтобы она всегда была со мной, в моей постели и в моей жизни! Хочу, чтобы у нас были дети — много детей! Хочу обеспечить им и ей спокойное будущее. И чтобы настырные газетчики не отслеживали каждый мой шаг!

— Рэндалл, что ты такое говоришь! Ты не можешь, не вправе так поступить! Наконец, я тебе не позволю! — запротестовала Джессика.

— Ты не вольна помешать мне, — возразил Рэндалл. — Куда бы ты ни направилась, я поеду следом. Если ты и впрямь решишь покинуть графство, я здесь тоже не останусь… Я добьюсь, чтобы ты вновь пустила меня в свое сердце и в свою жизнь, чтобы позволила доказать мне, как сильно я тебя люблю!

Джессика со всхлипом перевела дыхание. Неужели это не сон? Неужели она и в самом деле слышит из уст Рэндалла эти слова? Рэндалл говорит, что любит ее, более того, готов это доказать, отказавшись от всего, что ему важно и дорого!

— Я не хочу этой жертвы, — твердо произнесла молодая женщина, качая головой. — Я не вижу смысла в этом надуманном, театральном жесте.

— А я вижу, — яростно запротестовал Рэндалл. — Пойми: я хочу быть с тобой. Я не могу без тебя, просто не могу! И если я должен выбирать между тобой и графством Марри, я ни на минуту не задумаюсь над выбором!

Джессика опустила взгляд. Она уже чувствовала, как ответственность ложится ей на плечи тяжким бременем. О, как же знакомо это бремя Рэндаллу! Сколько раз он вынужден был отказываться от собственных желаний во имя долга, унаследованного вместе с замком и титулом от череды достославных предков!

Так каково же оно — доказательство истинной любви? Готовность к самопожертвованию? Или, напротив, щедрый дар?

На краткое мгновение Джессика позволила себе в последний раз помечтать о скромной, уединенной жизни вдвоем — жизни только друг для друга, — а потом решительно прогнала эти мысли раз и навсегда. И заговорила, взяв намеренно легкомысленный тон:

— Рэндалл, в детстве я мечтала в один прекрасный день сделаться знатной дамой… графиней, герцогиней, принцессой….ну, как в сказке. Носить роскошные платья со шлейфом, ездить в карете с гербами, танцевать на балах… И своего шанса я не упущу, так и знай, даже ради того, чтобы дать тебе возможность блеснуть благородством и принести великую жертву!

В серых глазах Рэндалла отчаяние сменилось нескрываемым изумлением, а затем… затем в них затеплилась надежда. Он молча глядел на Джессику и ждал продолжения.

— Кроме того, — невозмутимо добавила она, — что скажет наш сын, если в один прекрасный день обнаружит, что из-за меня лишился возможности пускать девушкам пыль в глаза при помощи герба и титула?

— Наш сын? — Рэндалл бросился к ней, опрокинув по пути стул. — Наш сын?!

— Ну, может, и не сын. Может, дочка, — покладисто согласилась Джессика.

Нет, с врачом она еще не советовалась, но, судя по знакомым симптомам, вероятность того, что она беременна, была стопроцентная. Джессика собралась уже предложить мужу на выбор несколько имен для будущего наследника или наследницы графства, но не успела — Рэндалл припал к ее губам с таким жадным неистовством, что стало ясно, ей и отдышаться-то толком удастся очень и очень нескоро, а уж о том, чтобы заговорить, и речи не шло…

— Сын! Или дочка! — упоенно шептал Рэндалл, зарываясь лицом в ее волосы. — А сознаешь ли ты, моя Джесс, что у нас еще не было первой брачной ночи? Возмутительное упущение с моей стороны, которое я намерен немедленно исправить!

— Рэндалл, но сейчас еще только день… — прошептала Джессика, самозабвенно отвечая на, его поцелуи.

— Господи, Джесс, как ты можешь обращать внимание на такие мелочи? — ответил Рэндалл, подхватывая жену на руки и вновь жадно припадая к ее губам.

  56