очень нудно 
45 
Они великолепно понимают друг друга, не посвящая в свои дела Антуана. Минна, пристально глядя на дядю чёрными глазами, желает ему умереть; а он безмолвно проклинает её всеми фибрами души, ибо считает виновницей безвременного ухода Мамы и причиной несчастий своего сына…
Она вкрадчиво осведомляется о его здоровье; он находит в себе силы, чтобы похвалить её серебристо-серое платье. Если бы они жили в одном доме, Бог весть, чем бы это закончилось.
Сегодня дядя Поль находит особое удовольствие в том, чтобы задержать Минну подольше.
– Не каждый день бывает первое января, – говорит он задыхаясь.
Набрав в грудь побольше воздуха, он заходится в кашле, а затем сладострастно отхаркивает мокроту, так что у Минны начинают подрагивать щёки, ставшие белыми, как мел. Отдышавшись, он переходит к подробнейшему описанию своих естественных отправлений, с радостью поймав негодующий взгляд снохи. Затем, немного передохнув и собравшись с силами, заводит неторопливый разговор о последних днях своей сестры…
На сей раз он старается напрасно: Минна, не чувствуя за собой никакой вины, слушает спокойно, слегка оттаивает, с грустной и нежной улыбкой поддакивает, поддерживая беседу… «Ничем её не проймёшь!» – возмущённо говорит себе умирающий старик и, устав от этой борьбы, кладёт визиту конец.
Оказавшись на ледяной тёмной улице, Минна ощущает желание танцевать и петь. Она бросает мелкую монетку нищему, берёт под руку Антуана и, переполненная великодушной радостью удачливой беглянки, восклицает мысленно: «Честное слово, если бы здесь был Жак Кудерк, я бы его расцеловала!»
Весь вечер она находится в беспрерывном движении, болтает, смеётся без всякой причины. Колышутся, посверкивая, чёрные озёра её глаз, в прелестном оживлении розовеет бледное лицо. Антуан смотрит на неё внимательно и печально. На какое-то мгновение смех вдруг сменяется улыбкой, и лицо её изменяется. О, эта улыбка Минны, восхитительная задорная улыбка, которая чуть приподнимает ей скулы, преображает рисунок губ, слегка растягивает края век! Во второй раз Антуан пытается высмотреть и разгадать чужое лицо, чьё существование выдаёт улыбка… Он ощущает лёгкую дурноту и ёканье в сердце, как в тот день, когда застал Минну спящей на канапе… В этом предательском сне, равно как и в этой улыбке, полной таинственного сладострастия, перед ним возникала другая женщина, и Минна словно бы ускользает от него… Правда, сейчас это промелькнуло мгновенно, будто молния, ибо Минна, зевнув по-кошачьи и оцарапав коготками пустоту, объявляет, что идёт спать.
Лечь сразу Минна не может. Запахнувшись в белый монашеский халат, она открывает окно, чтобы «посмотреть на холод».
Она поднимает голову, и её удивляет прерывистое дыхание звёзд. Как же они дрожат! Вон та огромная, прямо над домом, конечно, скоро погаснет: похоже, её прицепили к ветру…
Выказав достаточное внимание холоду, Минна закрывает окно и прижимается лбом к стеклу, ощущая такую лёгкость и такое приятное возбуждение, что ей совсем не хочется ложиться, ибо в душе её вновь возникает пылкая и абсурдная убеждённость, что счастье может ещё ворваться в её жизнь подобно благодетельной буре, подобно нежданной удаче, которую она заслужила, которой её должны одарить. Мужчина, что сделает из неё женщину, разумеется, не отмечен какими-то роковыми знаками, и если она его встретит, то это произойдёт случайно… Случайность в былые времена называлась чудом… Взмахом своей кирки каменотёс в очередной раз освободит из темницы источник, сокрытый в глухой скале…
Ирен Шолье назначила свидание Минне в Ледовом дворце около пяти часов.
Для маленькой неугомонной еврейки, которая считает праздность и уединение болезнями, совершенно недостаточно иметь свой «день». Она постоянно собирает на чаепития друзей, врагов, бывших любовников, сохранивших покорность… В длинной галерее Фрица много раз видели её кружевные шлейфы с опушкой из соболиного меха и грязи… В «Ампире-Палас» и в «Астурии» много раз слышали её пронзительный голос, который становится визгливым, когда она думает. Что переходит на шёпот. Все самые уютные и мирные уголки Парижа теряют свой покой в дни, когда там устраивает своё застолье Ирен Шолье. Сегодня это – Ледяной дворец. Минна, пришедшая сюда впервые, облачилась в тёмное платье честной женщины на первом свидании, и сложный сетчатый узор вуали наложил белую татуировку на её невидимое лицо: лишь два бездонных отверстия и тёмно-розовый цветок выдают присутствие рта и глаз.
45 
