Последние отзывы

  115  

— На лошади удобней и быстрее. Когда мы должны ехать?

— Это зависит от тебя. Когда ты окрепнешь.

— Значит, ты ждешь меня?

Из-за решетки, где держали куварского хана, раздался рев ярости. Хан вел себя в плену самым постыдным образом, и местные ребятишки развлекались как могли. Люси услышала звуки ударов и поморщилась — мальчишки забрасывали хана камнями.

— Вот уж не думала, что мне когда-нибудь будет жалко Хасим-хана.

— Нечего его жалеть. Скоро его выкупят, он вернется домой и отомстит за унижение своим подданным. Изобьет своих жен, рабов, танцоров.

Люси впервые улыбнулась.

— Да, ты прав. Меня удивляет, что куварские старейшины вообще согласились выкупить эту гадину.

— Что поделаешь, они должны защитить честь своего племени. Сам Хасим-хан им, конечно, не нужен. Не удивлюсь, если по возвращении хан обнаружит, что его место занял один из сыновей.

— С моей стороны, наверно, очень немилосердно говорить, что я рада тому, что он сидит в клетке?

— Ужасно немилосердно. Но вполне объяснимо. Хочешь, я заставлю его целовать тебе туфлю?

Тут Люси засмеялась уже в голос:

— Не стоит. Мальчишки сполна отомстили ему за мои страдания.

— Надо бы все-таки наведаться спросить, как там поживают мои энфилдские ружья. Я не такой добрый, как ты. Как ты себя чувствуешь, Люси? Сможешь ли ты совершить это трудное путешествие? Ведь сейчас перевалы почти непреодолимы.

— Я знаю, тебе необходимо скорее вернуться в Индию.

— Не стану тебя обманывать. Я должен как можно скорее доставить туда бумаги, подписанные ханом Абдур-Рахманом, и отчитаться о встрече. Но твое здоровье для меня важнее всего на свете. Мы отправимся в путь не раньше, чем ты почувствуешь себя готовой.

— Мы что, поедем одни? — спросила Люси, видя, что разговор подходит к концу, — вокруг уже начала собираться стайка любопытствующих женщин. — Ты не боишься, что твои документы могут похитить?

— Якуб отправит с нами своих лучших воинов, — ответил Эдуард. — Он верный сторонник хана Абдур-Рахмана. Дело в том, что они двоюродные братья и по материнской, и по отцовской линии. Курумцы взяли под наблюдение все перевалы еще с того дня, когда хан Абдур-Рахман покинул Ташкент.

— Ты хочешь сказать, что за Бруно и его солдатами все время следили? А я удивлялась, что никто нас не остановил.

— Конечно, за вами следили. Якубу сразу сообщили о том, что через перевал перешел отряд и что там есть женщина. Но мне, конечно, и в голову не пришло, что это ты. Лазутчики сказали, что женщина, должно быть…

— Безнравственная особа? — вежливо спросила Люси.

— Да, нечто в этом роде. — Глаза Эдуарда весело блеснули. — Хотя я вообще-то мог бы сообразить, что за женщина сопровождает нашего друга Бруно. Вряд ли найдется «безнравственная женщина», которая осмелилась бы добровольно пересечь Хайберский перевал в начале зимы.

— Я сделала это не добровольно, Рашид, — вздохнула Люси. — Я не собиралась следовать за тобой в Афганистан.

— Поговорим об этом позже, — сказал он, предостерегающе дотронувшись до ее плеча. — Но ты мне не ответила. Когда мы сможем отправиться в путь? Через неделю? Через пять дней?

— А может, завтра? Как ты думаешь, могли бы мы уехать уже завтра?

Путешествие через горы в зимнюю пору было тяжелым и нудным. Якуб лично сопровождал Раши-да, взяв с собой больше двадцати воинов, поэтому засады можно было не опасаться. Отряд двигался быстро, не забывая, однако, высылать вперед дозорного. Этого можно было бы и не делать, потому что клан Якуба безраздельно властвовал в местных краях.

Днем Люси тряслась в седле, а ночью ложилась на одеяло, пила горячий чай, ела и засыпала. Даже при полном отсутствии обязанностей она смертельно уставала, а сон ее по причине лютого холода был прерывистым и некрепким.

Лучше всего было бы, если бы Эдуард спал с ней под одним одеялом. Люси лежала и грезила, как он прижимается к ней своим горячим телом. С ним ей были бы не страшны никакие холода. Но каждый раз вечером Эдуард вежливо желал ей спокойной ночи и ложился спать рядом с Якубом. Пока они жили в Куруме, Люси понимала, что муж не может заглядывать на женскую половину, однако теперь, видя упорное нежелание Эдуарда вступать с ней в разговор, молодая женщина испугалась: значит, он так и не простил ее.

Нарушив обычай, согласно которому афридии не пересекали границы британской территории, Якуб проводил Рашида и его жену почти до самого Пешавара. Все путешествие заняло меньше шести дней — поистине рекордное время для зимы.

  115