Особенно,... 
21 
– Заметила. – Она улыбнулась. – Ты видел янки?
Он пожал плечами:
– Нет. Но если через пару недель он не уберется из Алабамы, я позабочусь о том, чтобы он оказался в окружной тюрьме. Как бы то ни было, Хелен придется принять мое предложение до конца лета.
– Ты такой умный, – проворковала она. – Говорят, этот янки довольно привлекателен. Не удивлюсь, если об этой парочке пойдут разговоры.
– И не без причины. – Он погрозил ей пальцем. – Держись подальше от Хелен Кортни, слышишь? Я не желаю, чтобы о тебе болтали, дорогая.
– Ты такой внимательный, такой заботливый.
Найлз коснулся мизинцем бриллиантового ожерелья у нее на шее.
– Было бы неплохо, если ты бы намекнула кому-нибудь из друзей о своих подозрениях… насчет Хелен и янки.
– Ну конечно, дорогой. – Она скорчила капризную гримаску. – Ты уже одеваешься? Мы же только начали разогреваться.
Он усмехнулся и ущипнул ее за щеку.
– Я должен спешить. Моя женушка устраивает прием для сенатора Риггса – по моей просьбе. Я обещал Пэтси пораньше вернуться домой.
Женщина протяжно вздохнула, сомкнув руки у него за спиной.
– В таком случае мы сегодня еще увидимся.
– Вот как? – Он обхватил ладонями ее тонкую талию. – Ты приглашена к нам на прием, дорогая?
– Я бы ни за что не пропустила такое событие, милый, – проворковала Ясмин Парнелл, эффектная брюнетка тридцати трех лет, богатая и уважаемая вдова, устремив лукавый взгляд на почтенного отца семейства, тридцатисемилетнего красавца блондина Найлза Ловлесса. – В конце концов, Пэтси – одна из моих лучших подруг.
Глава 10
Первые лучи рассвета еще только коснулись неба на востоке, а Курт Нортвей уже шагал к загону. Звонко щебетали птицы, приветствуя новый день, а из сада, где зацвели персиковые деревья, доносились трели пересмешника.
Курт принялся тихо насвистывать, присоединив свой голос к ликующему хору пробуждающейся природы. Он чувствовал себя на удивление отдохнувшим и бодрым, хотя спал не дольше, чем обычно. Но на этот раз причиной его бессонницы было приятное изумление.
Его сын, недосягаемый пятилетний малыш, начал разговаривать и даже смеяться. И все благодаря Джолли Граббсу. Старик, казалось, обладал каким-то удивительным даром, если смог сотворить чудо с таким замкнутым ребенком, как Чарли. Ведь Курт впервые услышал смех собственного сына. Этот чудесный звук и сейчас звенел в его ушах.
Впервые за долгое время у него было легко на сердце. Он подошел к загону, предвкушая утреннюю скачку.
Рейдер громко заржал и устремился навстречу хозяину, когда тот распахнул калитку.
– Ну что, дружище? – сказал Курт, ласково потрепав жеребца по гладкой шее. – Прокатимся с ветерком?
Рейдер снова заржал и затряс головой, словно понял хозяина. Впрочем, Курт не удивился бы, будь это действительно так. Он разговаривал с Рейдером с того дня, когда только что родившийся жеребенок был вверен его заботам.
Коню не терпелось приступить к ежедневной разминке, и он ткнулся бархатистым носом в голую грудь хозяина, затем игриво куснул его за плечо. Оттолкнув голову жеребца, Курт направился в кладовку.
Зная, что Рейдер следует за ним, он продолжил:
– Ты не поверишь, но Чарли смеется и разговаривает.
Рейдер сунул голову в открытую дверь и скептически фыркнул.
– Я же говорил, что ты не поверишь, – усмехнулся Курт.
Он снял с крючка уздечку, накинул на голову жеребца и шепнул в его навострившееся ухо:
– Заметь, я не претендую, чтобы он разговаривал и смеялся со мной.
Конь оскалил зубы. Курт улыбнулся и подтолкнул его к выходу. Прихватив потертое седло, он вышел следом, набросил седло на жеребца и затянул подпругу.
Рейдер покосился на Курта. Недовольный медлительностью хозяина, он дрожал всем своим гладким блестящим телом и размахивал длинным хвостом. Он явно застоялся и не мог дождаться, когда пустится вскачь.
Усмехнувшись, Курт перекинул длинные кожаные поводья через голову коня, вставил обутую в сапог ногу в стремя и легко взлетел в седло. Рейдер тут же тронулся с места и, выехав из загона, повернул на тропу, которая вела к поросшему с обеих сторон деревьями северному пастбищу.
Длинная узкая тропа пролегла между огородом и садом. Трели пересмешника стали громче, когда жеребец приблизился к аккуратным рядам фруктовых деревьев.
Курт подставил свежевыбритое лицо ласковому ветерку, налетавшему с залива. Ему хотелось петь и кричать во всю мощь своих легких, пока окружающий мир не проснется.
21 
