Последние отзывы

  130  

Единственное, о чем он не предупредил ее, – это то, что оно прибудет не от Луки, а от него.

Кейон слушал часы в главном зале под ним, весь вечер звонко отсчитывающие уходящие часы.

Это должно произойти сейчас, за исключением нескольких оставшихся до полуночи минут, и он был готов настолько, насколько он мог бы быть когда-либо, приближаясь к концу своей жизни. Он вызвал прекрасное видение – лицо Джессики из его последнего воспоминания, – и он собирался умереть, держа его перед глазами.

Зеркало слегка завибрировало от звука приближающихся шагов. «Она обещала не наблюдать», – думал он, напрягаясь.

Он резко выпрямился и вскочил с пола, поскольку, несомненно, посторонний шум достиг его ушей.

Ненавистный звук смеха Луки Тревейна.

Нет! Этого не может быть! Не было никакого способа, чтобы ублюдок смог проникнуть внутрь Замка Келтар! Не без чьей-то помощи…

– Ох, Христос, милая, нет, – шептал он. – Скажи мне, что это не ты. Скажите мне, что ты не сделала этого.

Но ему не требовалось видеть доказательство того, что он только что услышал, чтобы знать, что она сделала. И правда была в том, что он не мог обвинять ее. Он тоже не позволил бы ей умереть. Он свернул бы горы. Он боролся бы и с Богом, и с Дьяволом за жизнь своей жены.

Она предала его.

Он слабо улыбнулся.

И именно этим поступком, она оказала ему наивысшую честь. Джессика любила его достаточно, чтобы переступить через все нормы ради него, достаточно, чтобы послать к черту целый мир, только чтобы спасти его.

Он сделал бы ради нее не меньше. Он сделал бы все, что было бы в его силах, чтобы она осталась жива.

– Горец, – голос Тревейна торжествующе прозвучал в главном зале, – Ты мой еще на одно столетие.

Его улыбка исчезла. К сожалению, ее действия ничего не изменили.

– Только через мой труп, – пробормотал он. Он всегда знал, что это был единственный способ.

Джесси пристально рассматривала лестничную площадку высоко над залом, где она в течение прошлых двух недель спала каждую ночь, если Кейон не был свободен и не мог спать с ней в кровати.

Обрамленный в зеркальную раму, он пристально смотрел ей в глаза, поскольку она стояла под руку с его врагом. Он зажмурил свои глаза, как бы пытаясь очистить свое зрение от этого образа. Затем он мягко произнес:

– Вызови меня, дорогая. Ты не хочешь делать этого. Ты должна позволить мне остановить его.

Джесси посмотрела на высокие старинные часы в алькове слева от лестницы. Пять минут до полуночи.

Прикусив свою губу, она покачала головой.

– Джессика, ты не просто сохраняешь мне жизнь, ты позволяешь жить ему. Мы должны положить этому конец. Ты должна вызвать меня.

Решительно распрямив спину, она снова покачала головой.

В этот момент зеркало ярко засияло, и зал внезапно наполнился тем странным чувством пространственного искажения. Мгновение Джесси просто не могла осмыслить происходящее.

Затем Дэйгис вышел из тени балюстрады, и она поняла, что он, скорее всего, прошептал заклинание, освобождающее Кейона, это заклинание он узнал от нее, когда впервые в библиотеке она произнесла его настолько тихо, что только Кейон был в состоянии услышать.

Но зачем?

– Дэйгис, это ты – зачем ты сделал это! – кричала она. Он осторожно продвигался в направлении Темного Зеркала, что делало его намерения очень прозрачными.

Она была слишком ошеломлена предательством Дэйгиса, чтобы заметить опасность.

Лука накинул ей на голову шелковый шнур и туго зафиксировал его вокруг ее стройной шеи за изогнутые ручки на концах, прежде чем она смогла сообразить, что он сделал.

– Ты сукин сын, позволь ей уйти! – рычал Кейон, вырываясь из зеркала.

Вместо того чтобы отпустить ее, Лука лишь чуть-чуть крутанул изогнутые ручки на концах.

Джессика одеревенела и затихла. Она поняла назначение тех ручек, ей была знакома гаррота как древнее оружие. Один виток – и она будет мертва. Она не смела переместиться даже на несколько дюймов, чтобы попытаться использовать кинжал, который Дэйгис дал ей.

«Будь готова ко всему», – сказал он.

Теперь, думала она с горечью, она знала почему.

Три минуты до полуночи.

У Луки в заложницах находилась его жена с гарротой на шее.

– Возвращайся в зеркало, Горец. Вернись добровольно, и я сохраню ей жизнь. Ну же. Сейчас.

Все чувства Кейона обострились. Он должен был предчувствовать это, но у него не имелось ни малейшей причины для подозрений. Да, защита, запрещающая Луке войти в замок, снижалась.

  130