73 
— Всего, — коротко сообщил он.
Наказание, которому была подвергнута Эми за неудавшуюся попытку к бегству, свелось к тому, что ей пришлось провести час в жарком полуденном полумраке библиотеки со своим хладнокровным мучителем. И — так же как раньше, против ее воли — назначенное им наказание унизительной плотской близостью обернулось для нее позорным наслаждением.
Их тела, покрытые испариной, скользили и распластывались одно по другому; они предавались чувственному безумству с такой неукротимой страстью, словно никак не могли насытиться друг другом.
Но вот наконец взаимная жажда была утолена, и они лежали на старом потертом кожаном диване, не обращая внимания на то, как прилипают к кожаной обивке их сплетенные, покрытые потом тела.
— Ты от меня не сможешь улизнуть.
Не отрывая щеки от его груди, Эми тихо возразила:
— Я непременно от тебя сбегу. И именно тогда, когда ты меньше всего будешь этого ожидать.
Миновала неделя с того дня, когда Луис Кинтано со своим отрядом явился, чтобы расположиться лагерем в Орилье. В течение всей этой недели Эми не покидала ранчо, если не считать часов ее неудачного побега. Она понимала, что если не покажется в Сандауне в ближайшее время, то городские знакомые начнут строить догадки и беспокоиться о ней.
Конечно, по округе уже разнесся слух о том, что Луис Кинтано привел отряд на постой в Орилью. Эми имела обыкновение наведываться в городок каждую неделю, и если сейчас заведенный порядок нарушится, по округе могут разнестись и какие-нибудь гнусные сплетни.
Сколь это ни было ей противно, Эми отправилась на поиски надменного капитана. Дело было утром, и, найдя его одного в западном патио, она нерешительно направилась к нему.
Он сидел, вытянув ноги и угрюмо уставившись взглядом в пространство.
Эми прокашлялась, давая знать о своем приближении. Он повернул голову и в течение секунды глядел как бы сквозь нее. Затем кивнул, поднялся с кресла и осведомился:
— Чему я обязан этой честью, миссис Парнелл?
— Я пришла спросить, могу ли я сейчас съездить в город. Она была себе омерзительна из-за того, что голос у нее звучит точь-в-точь как у запуганного ребенка, выпрашивающего разрешение у строгого родителя.
— Бог мой, конечно, можете. Я пошлю Педрико сопровождать вас. Сколько времени вы рассчитываете там провести?
От этого неуместного любопытства Эми мгновенно вознегодовала:
— Откуда мне знать, долго ли я там пробуду! Разве я должна отчитываться за каждую минуту каждого дня?
— Нет. А вот за каждую минуту каждой ночи — непременно, миссис Парнелл.
Эми гневно воззрилась на него:
— Вы отвратительны, порочны и достойны презрения!
— Что же в этом случае следует сказать о вас?
— Чтоб вам сквозь землю провалиться!
Седовласому Педрико Эми смогла задать такие вопросы, которых не посмела бы адресовать Луису. Через несколько минут после того, как Педрико подсадил ее на высокое сиденье легкой коляски с крытым верхом и они тронулись по обсаженной пальмами подъездной дороге к воротам ранчо, Эми вздохнула и в первый раз за всю неделю позволила себе расслабиться.
Коснувшись плеча пожилого лейтенанта, она просто попросила его:
— Пожалуйста, Педрико… расскажи мне все, что знаешь.
Он понимающе кивнул.
Он рассказал Эми о своих бесплодных поисках в мексиканской пустыне, где он пытался найти юного истерзанного Луиса после того, как ее братья бросили его на верную смерть. О том, как подобрал одежду и сапоги с серебряными буквами.
— Но Луиса я не отыскал, — признал Педрико, качая головой, как будто до сих пор не мог в это поверить.
Он продолжал поиски еще больше двух лет, разъезжая по большим и малым поселениям, задавая вопросы, вглядываясь в лица, без конца высматривая Луиса: его поддерживала неведомо откуда взявшаяся уверенность, что Луис жив. Но, увы, мальчик словно растворился в воздухе.
Наконец он утратил всякую надежду. Он зарабатывал себе пропитание как придется: на золотых приисках, на скотоводческих фермах, в придорожных харчевнях.
Эми внимательно слушала, но вот Педрико, словно завершая повествование, сказал:
— А когда в Мексику вторглись французы, я вступил в освободительную армию Хуареса.
Поскольку он замолчал, Эми спросила:
— Но… капитан? Почему ты на его стороне? Педрико, это уже не тот Луис, которого мы знали с детства. Это холодный жестокий человек, который…
73 
