9 
— Ну ладно… постой… я… — Миссис Кэлахан метнулась через спальню и, опередив любовника, придавила спиной дверь. Она одарила Бэрона зазывной улыбкой и промолвила, играя воротом его расстегнутой рубашки: — Что-то ты уж слишком быстро сдаешься…
Бэрон отвел ее руку:
— Миссис Кэлахан, мне недосуг заниматься милыми играми. Нам обоим пора вниз. И если вам взбрело в голову изображать кокетливую скромницу, то уж лучше я отправлюсь к гостям.
— Нет, Бэрон, нет! — Марта Кэлахан обвила руками его шею и прижалась к Бэрону пышным телом.
Сорокашестилетпей супруге сенатора чрезвычайно льстила страсть красавца повесы шестнадцатью годами моложе ее. При всей преданности богатому и влиятельному мужу она так наслаждалась редкими мгновениями исступленного слияния с этим неутомимым в страсти белокурым Адонисом, что не желала отказываться от них.
— Прошу тебя. Побудем вместе. Мы так долго были этого лишены! Целых полгода прошло с тех пор, как ты приезжал в Сан-Антонио…
Наконец Бэрон смягчился.
— Вот так-то лучше, — произнес он, скользнув руками от талии к упругим бедрам. Пальцы подхватили округлые ягодицы. Приподняв женщину, Бэрон понес ее к кровати. — Разоблачайся, — распорядился он и начал расстегивать рубашку.
Раздеться оказалось делом нескольких секунд, и Бэрон повалил пылкую матрону на постель.
— Ты просто ужасен, — хрипло пробормотала Марта, когда он широко раздвинул ей ноги. — Если бы ты хоть чуточку уважал меня, то не стал бы требовать, чтобы я тебе отдавалась прямо над головой у собственного мужа.
— Но, Марта, дорогая моя, ты не права. Я глубоко уважаю тебя, — прошептал Бэрон, быстро входя в нее. — Очень глубоко!
— О, да… да… Глубоко, милый, — простонала супруга сенатора Кэлахана.
Он был несчастен. Более несчастен, чем когда-либо в жизни.
Луис Кинтано ни на шаг не сдвинулся со своего места у дверей, следя горящим взглядом черных глаз за девушкой в голубом кружевном платье.
Эми опять, в третий раз за вечер, танцевала с этим вкрадчивым проходимцем Тайлером Парнеллом, который держал ее очень близко к себе и при этом что-то нашептывал ей на ухо.
Впервые за свои семнадцать лет Луис Кинтано познал муку и отчаяние ревности: внутри все горело, сердце болезненно сжималось в груди.
Пальцы томились от желания прикоснуться к ее белой коже. Руки покалывало — так хотелось обнять ее. Увы, ему не суждено держать Эми в объятиях, она останется недосягаемой для него. Он не умел танцевать!
Проклиная себя за то, что он неуклюжий простофиля, Луис поспешил выйти, не в силах выдерживать долее эту пытку. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Очутившись в саду, он сорвал с шеи душивший его красный шарф и расстегнул верхнюю пуговицу шелковой рубашки.
— Что, в зале для тебя чересчур жарко? — послышался участливый вопрос, и из темноты выступил элегантно одетый дон Рамон с длинной сигарой в руке. В лунном свете блеснули белые зубы.
Луис засунул руки в брючные карманы и понурил горемычную голову. Он не был расположен к беседе даже с отцом.
— Составь мне компанию, — предложил дон Рамон. — Насладимся вместе ночной прохладой.
Вдвоем они двинулись в путь по дорожкам благоухающего сада. Дон Рамон говорил тихим ровным голосом, сын поневоле слушал.
— Луис, сеньорита Эми только сегодня вернулась домой. Естественно, каждому не терпится побыть в ее обществе хотя бы несколько минут. Она, в свою очередь, должна быть внимательной и любезной к гостям. Когда посторонние разъедутся, у тебя будет предостаточно времени, — старший Кинтано остановился и поднял взгляд на своего рослого сына, — чтобы стать ее другом. Ведь ты именно этого хочешь, верно? — Густые брови вопрошающе поднялись.
— Да, — ответил Луис. — Я хочу, чтобы мы подружились. Дон Рамон опять улыбнулся и потрепал сына по щеке:
— Так и будет. Вы обязательно станете хорошими друзьями. Ну, пойдем. Пора возвращаться. Ты еще не ел. Да и я тоже.
Дон Рамон выбросил сигару, и оба Кинтано вернулись в дом. На длинной буфетной стойке, покрытой льняной скатертью, были расставлены огромные серебряные блюда с разнообразной снедью, прельщая глаз и дразня желудок. Гигантские ветчинные окорока и внушительные сочные ростбифы, индейки и утки, устрицы и креветки, а между ними еще и заморские деликатесы: копченая рыба, французский паштет и икра. Довершали великолепие стола пудинг, мороженое и свежие фрукты со сливками.
9 
