100 
Было просто невероятно услышать, что чужой человек сумел пробить барьер, казавшийся нам непреодолимым.
Даже Лизетта была, кажется, несколько очарована им. И я подумала, что было бы очень удачно, если бы удалось выдать ее замуж за наставника. Она нуждалась в нормальной семейной жизни. Ее опыт жизни с фермером, которого, как я теперь начинала понимать, она почти ненавидела, заставлял ее относиться к мужчинам настороженно. Я была уверена в том, что счастливый брак с привлекательным мужчиной излечит ее раны.
Мы с Лизеттой очень любили прогулки верхом. Нередко, стреножив лошадей, мы усаживались на траву и с удовольствием предавались легкомысленной болтовне. Лизетта обожала собирать слухи. Если ей удавалось обнаружить что-нибудь скандальное о соседях, то она получала искреннее удовольствие. Больше всего она любила перемывать косточки королевской семье. К Марии-Антуанетте она питала искреннюю неприязнь француженки и утверждала, что верит во все слухи, касающиеся королевы, если только они имеют скандальный оттенок. Она часто ездила в город и однажды привезла с собой две книги, содержание которых было направлено против королевы. Одна из них — «Любовь Шарло и Туанетты» — рассказывала о предполагаемой любовной связи между королевой и ее братом по мужу Шарлем, графом д'Артуа. Другая книга — «Исторический очерк жизни Марии-Антуанетты» — была еще хуже… просто-напросто непристойное произведение.
Прочитав его, я возмутилась и сказала Лизетте, что ей бы следовало сжечь эту книгу.
— Она полна лжи, — сказала я, — причем бессмысленной лжи.
— А я думаю, что очень справедливо, если королевы ведут себя аморально, их следует критиковать. Ты только подумай, что происходит с бедными девушками, которым не посчастливилось родиться королевами. Единственный ошибочный шаг — и разрушена вся их жизнь.
— Но это же ложь. Достаточно прочитать книгу, чтобы понять. Она написана человеком, ненавидящим королеву.
— Книга издана тайно, и все-таки народ может с ней ознакомиться. Мне сказали, что ее можно купить в большинстве городов, и народ по всей стране имеет возможность прочитать о частной жизни своей королевы. Почему бы и мне не сделать этого?
— Ни один человек в здравом уже не примет этот вздор за истину.
— Какая ты сердитая! Это же просто шутка.
— Нельзя допускать таких шуток в отношении королевы.
— Я уверена, что она и сама посмеялась бы над этим. Говорят, она ведет себя весьма фривольно.
Я отказалась обсуждать с Лизеттой скандалы, связанные с именем королевы, и она перестала заводить разговоры на эту тему. Вместо этого она взялась за Леона Бланшара, изумляясь, как ему удалось подружиться с Софи.
— Лотти, — сказала она как-то, — ты не думаешь, что он может жениться на Софи?
— Жениться на Софи! Она никогда не выйдет замуж.
— Почему ты так думаешь? Она разрешает ему навещать себя. Разве она не изменилась со времени его приезда?
Я слегка покраснела. Совсем недавно я думала о том, что он мог бы оказаться подходящим мужем для Лизетты.
— Я знаю, — продолжала Лизетта, — что он всего-навсего учитель и поэтому не может претендовать на то, чтобы породниться с дочерью графа, но она изуродована шрамами… можно сказать, является подпорченным товаром.
— Не смей так говорить о Софи! — резко бросила я.
— Ты очень добрая, Лотти. Женщины в семьях вроде твоей всегда являются товаром или предметом сделок. Браки для них устраивают. подходящие браки. Бедняжка Софи уже не обладает той же ценностью, что когда-то. Прости, если я оскорбила тебя, назвав ее подпорченным товаром, но на самом деле так и есть.
— Было бы чудесно, если бы она могла выйти замуж и завести детей. А в капюшоне она кажется даже хорошенькой.
— Но перед мужем ей придется снять капюшон.
— Мне кажется, Леон Бланшар очень добрый человек.
Лизетта промолчала.
— Я была бы счастлива, если бы она вышла замуж, — продолжала я. — Я бы перестала…
— Чувствовать вину за то, что вышла замуж за человека, собиравшегося жениться на ней?
— Я знаю, что она отказала ему.
— Не без причины. Ах, Лотти, тебе не следует сознавать никакой вины за собой. Чему суждено произойти, то произойдет. И если трагедия одного человека оборачивается везением для другого — тут уж ничего не поделаешь, это как в азартной игре.
Временами Лизетта предоставляла мне возможность лучше понять себя и успокоиться. Я действительно чувствовала себя виноватой. Если бы Софи вышла замуж и была счастлива, тогда я окончательно смогла бы избавиться от ощущения вины.
100 
