55 
Мой отец был в бешенстве.
— Уж, конечно, это не дело рук голодных, — возмутился он. — Я все более и более убежден в том, что это попытка организованной революции.
Арман рвался расправиться с бунтовщиками, но отец удержал его.
— Если эти люди добьются своего, произойдет кровопролитие, — сказал граф. — Это дело короля и его министров.
Сказать было легче, чем сделать. Эти события были началом того, что позже назвали «мучной войной».
Беспорядки начались одновременно в нескольких местах, и это подтверждало предположения о заранее организованных действиях. Были разбиты и разграблены лавки с продовольствием, во время этих событий погибло несколько человек.
Мать сказала, что я должна оставаться с ними, пока все не успокоится, но я была озабочена тем, что сейчас может происходить в Турвиле, а мысль, что моему сыну может грозить опасность, ужасала меня. Я собиралась немедленно уехать, но отец не желал и слышать об этом.
— В провинции не будет таких беспорядков, как в Париже или Версале, успокаивал он меня. — Не думаю, что это затянется надолго. Тюрго и Морпа знают, как разделаться с этими агитаторами.
Я представила себе юных короля и королеву, только что взошедших на престол, и толпу возбужденных людей, противостоящую им. Толпа — это страшная, бездумная, нерассуждающая сила, настроенная на разрушение, ослепленная завистью, — уверена, является самым страшным из семи смертных грехов, так как именно она рождает все остальные.
Отец считал своим долгом отправиться в Версаль, но мать уговорила его не ехать. И когда я узнала, что толпа направилась ко дворцу, размахивая по пути кусками заплесневевшего хлеба, требуя, резко снизить цены на продукты питания, угрожая в противном случае сжечь дворец, я обрадовалась, что он послушался ее.
Мы ничего не могли поделать. Мой отец пребывал а мрачном настроении. Он эти события предвидел. Он говорил:
— Мы, конечно, обязаны улучшить условия жизни бедняков, это правда, но это не выход. Мы должны отыскать людей, подстрекающих честных тружеников на бунт против их короля и парламента, против закона и порядка. Мы должны остановить их. Мы уже опоздали. Нам следовало сделать это раньше Король понимает, насколько я могу судить, положение дел и искренне озабочен бедами своего народа Но он вынужден собирать урожай, посеянный его дедом. Именно тот виноват во всем происходящем. Боже, даруй нашему молодому королю ум, силу и смелость, необходимые ему для того, чтобы спасти страну Я никогда особенно не интересовалась политикой и даже не предполагала, что мы так близки к катастрофе, но события последних дней, эта локальная война явно показывали, что дела обстоят именно так Король был смелым. Он отважился встретиться лицом к лицу с толпой. Говорили, что его поведение в Версале спасло дворец и положило конец войне Когда разъяренная толпа подошла к самым воротам, король послал принца де Бове во двор с обещаниями снизить цены на хлеб Если бы толпа подожгла дворец, как собиралась, это послужило бы сигналом к восстанию по всей стране против своих соотечественников, живших лучше, в первую очередь против дворян Это было чудом. Проведенное расследование выявило факты, доказывавшие правильность теории моего отца. Многие в этой толпе не только не были крестьянами, но и были далеки от того, чтобы голодать Хлеб, который они несли с собой, как выяснилось, был специально измазан золой, чтобы со стороны казалось, что он заплесневел. Один из так называемых голодающих крестьян был ранен, привезен в больницу и оказался слугой из королевского дома Некоторые женщины в толпе оказались переодетыми мужчинами. И чем больше появлялось подобных фактов, тем яснее становилось, что мятеж был организован.
Когда все раскрылось, предводители, не желая попадаться, потихоньку ускользнули, а повстанцы, оказавшись без руководителей, утихли и, опасаясь того, что их поймают и предадут суду, рассеялись. Во всей стране восстановился порядок.
Но каким-то неспокойным был этот порядок. Страна настолько быстро успокоилась, что было решено провести коронацию в назначенный срок. Она должна была произойти одиннадцатого июня. Мои родители собирались в Реймс для участия в церемонии, а я решила вернуться в Турвиль.
* * *
Прошло чуть больше месяца после моего возвращения в Турвиль, и я стала подозревать, что вновь забеременела. Когда предположения подтвердились, Шарль был рад, как и я. Мне предстояло пережить на ранних месяцах те же неприятности, что и во время первой беременности, но перспектива рождения второго ребенка меня вдохновляла. Я выбросила из головы воспоминания о недавних событиях. Шарль был склонен не замечать их; он явно не смотрел на жизнь так серьезно, как мой отец.
55 
