16 
У Марии было только одно близкое существо – ее старая няня, добрая венгерская крестьянка, которая вскормила и воспитала ее. С первых дней встречи с принцем Мария хранила свое чувство в тайне от матери и сестры Ганны. Но с няней она говорила откровенно. В ее словах не было ничего дурного, так как помыслы ее были чисты. Она замечала, например:
– Ты знаешь, принц-наследник красивее, чем на своих портретах.
Или, потеряв голову от радости, сообщала:
– Сегодня в Пратере он посмотрел на меня. Он два раза проехал по аллее, только чтобы увидеть меня, я уверена.
Старая няня, видя ее наивное веселье, радовалась вместе с ней. В другой раз признания Марии зашли несколько дальше:
– Его взгляды, няня, были полны нежности.
Няня улыбалась, слушая воспитанницу, которая в ее глазах была еще сумасбродным ребенком. Старая бонна начала беспокоиться только в июне, когда Мария почти заболела при мысли, что покидает Вену. Да и Мария в приступе горя ничего не скрыла от своей кормилицы.
– Я люблю его, няня, только его, и никогда не буду любить другого!
Няня широко раскрыла глаза в сетке морщинок и взяла в руки лихорадочную ладонь Марии.
– Но ты сошла с ума, мой маленький цветочек! Девушка, как ты, не может отдать свое сердце наследнику престола. Эти люди слишком далеки от нас. Они нас не замечают. Чего ты можешь ждать от него?
– Я ничего не жду, – ответила Мария, – просто его люблю. Я счастлива увидеть его издали и почувствовать его взгляд. Большего я не хочу, но хотя бы этого пусть меня не лишают.
Старая няня вздохнула, не сказав больше ни слова. В том возбужденном состоянии, в котором была Мария, противоречить ей было невозможно. Лето в Англии, развлечения во время путешествия наверняка изменят ее настроение. Возвратившись, она первая посмеется над своим увлечением.
Через несколько дней семья Ветцера покинула Вену.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
I
РЕШАЮЩИЙ ЭТАП
Ветцера возвратились в Вену 26 июля. В Англии Мария пользовалась большим успехом, но была печальней, чем обычно. Мать находила ее чрезмерно молчаливой и упрекала за это, но о причине плохого настроения дочери не подозревала. Опасаясь показаться смешной, Мария не делилась своими мыслями ни с матерью, ни с сестрой. „Моя дочь, – говорила мадам Ветцера, – в один прекрасный день объявит, что она выходит замуж. Такая нынче молодежь“.
Красота Марии достигла совершенства. Она была в том возрасте, когда детская прелесть еще неотделима от девичьей. Серьезность ребенка пока не исчезла и проявляется то в выражении лица, то в неуверенном жесте, но женское начало уже дает о себе знать. Тайна, которую Мария носила в сердце, делала ее взгляд еще более мечтательным и глубоким, а улыбку неотразимой.
Когда ей говорили комплимент, она не скрывала своей радости. „Теперь я уверена, что понравлюсь ему“, – думала она про себя.
За время отсутствия в Вене образ Рудольфа не померк в ее памяти. Напротив, подобно высоким горам, наблюдаемым издалека, он стал еще более возвышенным. Его облик был настолько живым, что она могла сравнивать с ним всех мужчин, которые за ней ухаживали. И никто не мог подняться до ее героя. Можно ли было не боготворить его? Из-за него она уже страдала, плакала, краснела от счастья и смущения. Когда она снова увидела старую няню и смогла наконец произнести имя Рудольф, она заявила: „Я люблю его еще больше, чем весною“. Тон этого признания произвел большое впечатление на няню; она тихо и молча покачала головой.
Принц был на военных учениях, когда Мария вернулась в Вену. Почти две недели она печально довольствовалась тем, что сообщали о нем газеты, и сокрушалась, что не смогла вернуться раньше. Еще недавно он был в Лаксенбурге и почти каждый день в столице.
Вена пока не зажила в своем обычном ритме. Высший свет еще не вернулся из своих замков и с охоты. Дамы Ветцера оказались в одиночестве. Марии не с кем было говорить о том, кого она любила. Она меланхолически прогуливалась в компании матери и сестры по пустынным аллеям Пратера, где когда-то проезжал самый прекрасный из всадников. Уж на этот раз он точно ее забыл. Он не видел ее почти два месяца; этого более чем достаточно, чтобы ее образ, едва возникнув, исчез из его памяти.
Именно в это время у нее сложились дружеские отношения с женщиной, которой суждено было сыграть трагическую роль в ее жизни.
Однажды мадам Ветцера, выйдя из дома одна, вернулась в сопровождении своей знакомой, которую случайно встретила на улице. Эта элегантная дама приближалась к сорока годам; она впервые увидела Марию со дня ее возвращения из Египта. Красота молодой девушки поразила ее. Имя этой дамы произвело еще большее впечатление на Марию. Графиня Лариш Валлерзее приходилась двоюродной сестрой принцу-наследнику, будучи дочерью герцога Людовика Баварского, старшего брата императрицы, актрисы, на которой тот был женат морганатическим браком. Молодой девушкой, попав в милость к императрице, она долгое время жила в императорской семье. Но позднее по неясным причинам императрица отдалилась от нее. Тем не менее она все-таки была кузиной Рудольфа, знала тысячи подробностей о нем и его частной жизни, встречалась с ним, когда ей было угодно. Мария смотрела на нее восторженными глазами.
16 
