Последние отзывы

  39  

— Я думала, ты хочешь, чтобы я уехала! — лихорадочно воскликнула она.

И вдруг его голос стад тихим и мягким, он грустно посмотрел на нее.

Разве я могу хотеть, чтобы ты уехала, если моя голова вся забита планами, как тебя удержать здесь?

Элла едва не открыла рот от удивления, глаза ее округлились, она даже покраснела от наплыва чувств.

— Я… Ты… — она не могла найти слов. — Почему?

Золтан подошел к одному из стульев и подвинул его к дивану, на котором сидела Элла. Она судорожно глотнула, решив, что, если он сядет рядом, она не сможет скрыть от него свои чувства. Но он не сел, а снова отошел к окну.

Элла смотрела на него во все глаза. Внезапно Золтан повернулся и сказал:

— Для тебя, конечно, не новость, что я считаю тебя очень привлекательной девушкой?

Она снова глотнула, ее глаза затуманились слезами. Она голову могла дать на отсечение, что он ее терпеть не может.

— П-привлекательной?

— Привлекательной, удивительной, красивой, — подтвердил Золтан. Но тут его тон снова стал холодным, он уселся на стул, стоявший рядом с ней, и продолжил: — Я был уверен в этом с того дня, как увидел твою фотографию, и с тех пор мое мнение не изменилось.

— Но ведь я тебя так раздражаю! — воскликнула она. Поймала на себе тревожный взгляд Золтана и едва не застонала, испугавшись, что он догадался о ее чувствах к нему.

— Ты не права, Арабелла. Наоборот, чем лучше я тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься.

— О… — вздохнула она в растерянности. Все, на что она была сейчас способна, — это ухватиться за логику. — Если я нравлюсь тебе все больше и больше, то представляю, как ты меня ненавидел с самого начала!

— Позволь мне сказать хотя бы несколько слов, укороти свой острый язычок, — попросил он с легкой иронией, и взгляд его потеплел. — Заметила ли ты, что все это время я был сам не свой?

Это стало последней каплей. Элла поднялась и с обидой взглянула на него. Золтан тоже смотрел в ее прекрасные синие глаза, а потом сказал мягко:

— Прости, я, наверное, совсем запутал тебя, ничего толком до сих пор не объясняв.

Не надо ничего объяснять, хотела гордо ответить она. Бели я нравлюсь тебе, почему же ты постоянно демонстрировал нечто совершенно обратное и вел себя как дикий зверь, когда я была рядом?.. Но она сдержалась, решив выслушать все, что он скажет.

— Твой отец прислал мне твою фотографию, и я сказал себе: вот самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Я буквально голову потерял и приготовился ненавидеть тебя изо всех сил. Я думал, что ты чопорная аристократка и будешь относиться ко мне как к лакею.

— Замечательно! — процедила она сквозь зубы. — Почему же, несмотря на такое предубеждение, ты согласился писать мой портрет?

— Интуиция, — пояснил он и добавил: — Когда-то в юности я писал портреты, и многие красивые женщины позировали мне. Однако очень скоро я понял, что красота эта чисто внешняя.

На одно ужасное мгновение Элла вспомнила, как Золтан говорил, что ему нужно время для изучения натуры. Как же глубоко он собирался изучать меня? Видит ли он, что я люблю его? О Господи, нет! Она попыталась отогнать от себя эти ужасные мысли.

— Ты… Неужели все эти женщины жили у тебя дома? — спросила она.

— Ни одна! — ответил он быстро и внимательно на нее посмотрел. — Только ты, Арабелла. С тобой все по-другому.

— Что по-другому? — спросила она, уставившись на него в полном изумлении.

Золтан откинулся на спинку стула и, глядя ей в глаза, начал объяснять:

— Я не писал портретов много лет. Пока не увидел твою фотографию.

Элла задумалась. Она столько часов позировала ему, а он даже не начал писать ее портрет.

— Ты сказал моему отцу, чтобы я приехала, — тихо начала она.

— И пока с нетерпением ждал твоего появления, я пытался убедить себя в том, что красота твоя чисто внешняя.

— Я позвонила тебе из отеля в первый же вечер, но ты не хотел видеть меня! — воскликнула Элла.

— Я был в шоке, — признался он. — Испугался, что ты не такая, какой я представлял тебя. Кроме того, я думал, что у тебя высокий пронзительный голос. Но то, что я услышал. — Он замолчал, и его лицо озарила нежная улыбка. — Я услышал нечто очень приятное.

— О! — воскликнула она потрясение, чувствуя новый прилив любви к нему и пытаясь взять себя в руки. — А я решила, что ты невзлюбил меня с самого начала.

— Я пытался, — ответил он тихо.

— Но почему? Конечно, мне очень не хотелось, чтобы мой портрет висел над лестницей. Конечно, я не желала ехать в Венгрию, но я не сделала ничего такого, чтобы ты меня так ненавидел!

  39