37 
«Петтибоун, – подумала Ева. – Первая удача!»
– А кого еще она собиралась навестить?
– Овцевода, ковбоя, щеголя из Далласа… У нее много друзей.
– А где вы были, когда она читала вам о цветочном человеке?
– Это секрет, – прошептала Лупи.
– Мне можно рассказать. Джулианна позволила бы вам это сделать, чтобы я могла найти ее и сообщить ей о письмах.
– И о «фанке», – шепотом добавила Лупи. – Она обещала достать мне «фанк».
– Хорошо, но сначала ответьте мне.
– О'кей. У нее в камере был маленький компьютер, который помещается на ладони. Она много с ним работала.
– Не сомневаюсь.
– Джулианна прислала вас ко мне? Она передала вам «фанк»? У меня он почти кончился.
– Я попробую вам помочь.
Ева посмотрела на нее. Судорожно подергивающиеся мышцы, мертвенно-бледная кожа… «И это называется реабилитация, – подумала она. – Матерь Божья!»
* * *
К тому времени, когда Ева снова встретилась с Фини, она вся кипела от негодования. Каждый разговор добавлял все новые штрихи к образу Джулианны Данн – убийцы-рецидивистки, с легкостью преодолевающей все препоны системы реабилитации при помощи лести, хитрости, подкупа персонала и других заключенных.
– Как будто это ее замок, а все остальные – слуги! – возмущалась Ева. – Она не могла только одного: выйти на свободу, зато здесь добивалась всего, что ей нужно. А этот ее гребаный мини-компьютер? Один бог знает, что она получала или посылала через него!
– Свою начальницу Данн наверняка обвела вокруг пальца, – добавил Фини. – Ручаюсь, что она свободно пользовалась многими средствами связи в этом комплексе.
– У нас есть ордер на обследование компьютеров – может, тебе удастся проследить ее послания по электронной почте?
– Я уже временно конфисковал один. Возможно, мы плюем против ветра, но нужно проверить всю аппаратуру – вдруг она хоть где-то наследила? Я говорил с ее психоаналитиком – прошу прощения, «консультантом по эмоциональным проблемам». – Произнося это определение, Фини скривил губы, как будто жевал лимон. – Получил полную порцию историй о детских психологических травмах, приведших к «неконтролируемым вспышкам эмоций» – неплохой термин для замены слова «убийство», верно? Еще услышал о глубоком раскаянии и тому подобном. Все это должно иллюстрировать, что Данн успешно прошла процесс реабилитации и была готова стать полезным членом общества.
– Держу пари, что мы услышим ту же песню от чиновника, санкционировавшего досрочное освобождение. Мы повидаем его, а потом наведем справки в чикагской полиции. – Ева тяжело вздохнула. – Наверное, со мной что-то не так, Фини. Я смотрю на это заведение – и вижу большую кучу дерьма, вываленного на налогоплательщиков.
– В таком случае, со мной тоже что-то не так.
– Но ведь люди могут меняться к лучшему! Я знаю случаи, когда закоренелые преступники исправлялись. Тюрьма не должна быть простым складом…
– Но она не должна быть и санаторием. Пошли отсюда. От этого места у меня мурашки по коже бегают.
* * *
Отто Шульц, ведавший вопросами досрочного освобождения, был тучным мужчиной с торчащими зубами, который компенсировал недостаток волос замысловатой прической с пробором, начинающимся у левого уха.
Ева понимала, что жалованье правительственного чиновника отнюдь не впечатляет своими размерами, но чтобы так себя запустить – это надо было постараться.
Шульц не проявил восторга при виде посетителей, сослался на страшную занятость и попытался отделаться от них, пообещав прислать копии всех рапортов и заключений, касающихся Джулианны Данн.
Еву бы это удовлетворило, если бы не потная физиономия Шульца, свидетельствующая о том, что он нервничает.
– Вы способствовали ее досрочному освобождению, и первое, что она сделала, выйдя отсюда, совершила очередное убийство. Очевидно, это не дает вам покоя?
– Слушайте! – Он вытер платком отечное лицо. – Я следовал правилам. У нее были отличные показатели, она выполняла все предписания… В конце концов, я отвечаю за досрочное освобождение, а не предсказываю будущее!
– Мне всегда казалось, что главное для чиновника на вашей должности – иметь хорошее чутье и уметь безошибочно распознавать фальшь. Как по-твоему, Фини?
– Когда работаешь каждый день с преступниками и слушаешь их вранье, поневоле приобретаешь опыт, – согласился Фини.
– Она прошла все тесты… – снова начал Шульц.
37 
