96 
– Она не замечала, что он несчастен.
– Но вы замечали? Вы утешали его, когда он говорил вам об этом?
– Нет-нет. Я никогда… Бойд очень терпимый человек. Он ни разу не сказал дурного слова о Марше. А теперь, если позволите, мне пора домой.
– Неужели он был настолько терпимым, чтобы смотреть сквозь пальцы на неверность? Готовить себе пищу и стирать белье, пока его жена тайно встречается с другим мужчиной? Не знала, что подобные святые еще существуют. Вас никогда не беспокоило, миссис Стиббс, что вы замужем за человеком, который, возможно, организовал убийство своей первой жены?
– Вы с ума сошли! Бойд на такое не способен! Неужели вы думаете, что он имеет отношение к… к тому, что произошло? Его даже не было там!
– Командировка – хорошее алиби. – Пибоди глубокомысленно кивнула. – Вы когда-нибудь задавали себе вопрос, подозревал ли он свою жену в измене? Письма хранились в доме, да и другие признаки были налицо. Он мог заплатить кому-то, чтобы тот пришел к ним домой в его отсутствие, ударил Маршу по голове и оттащил тело в ванну, а потом вернуться домой и разыграть страдающего супруга.
– Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать этот вздор! – Морин отодвинулась от стола так резко, что чашка с водой едва не опрокинулась. – Бойд никогда бы не причинил вреда ни ей, ни кому-либо другому! Он очень добрый и достойный человек…
– Достойный человек способен на многое, узнав, что женщина, которую он любит, спит с другим мужчиной в его постели.
– Он бы пальцем не тронул Маршу и никому бы этого не позволил.
– Даже в минуту ярости, когда он нашел эти письма?
– Как он мог найти письма, если их там не было? – вырвалось у Морин.
Глаза ее бегали из стороны в сторону, она тяжело дышала. Теперь инициативой снова завладела Пибоди.
– Писем там не было, потому что вы их написали и положили в ящик комода после того, как убили Маршу Стиббс. Вы убили ее, потому что она являлась препятствием для вашего брака с Бойдом. Вы хотели заполучить мужа Марши и устранили препятствие.
– Нет! – Морин прижала ладони к щекам, качая головой. – Нет! Нет!
– Ведь Марша его не заслуживала, не так ли? – Казалось, Пибоди наносит Морин удар за ударом. – Но вы заслуживали. Он нуждался в вас, ему была необходима ваша забота. Она не любила его так, как вы.
– Он не был ей нужен. Ни он, ни кто-нибудь другой.
– Вы столкнулись с Маршей, когда Бойда не было в городе? Сказали ей, что она недостаточно хороша для него? Что он заслуживает лучшего – вас?
– Нет! Я не хочу здесь оставаться! Мне нужно вернуться домой…
– Марша возразила или просто рассмеялась? Очевидно, она не приняла вас всерьез, и Бойд не принял бы тоже. Он не замечал вас, пока она была рядом с ним. Поэтому вам пришлось убить ее. Это так, Морин?
– Нет! – Слезы градом потекли по ее щекам. Она протянула руки, сложив их, как в молитве. – Вы должны мне верить!
– Расскажите, что произошло в тот вечер, когда вы пошли в квартиру Марши.
– Я не хотела!.. – Всхлипывая, Морин уронила голову на стол. – Это был несчастный случай! Я сделала все, чтобы возместить Бойду утрату. Я люблю его – всегда любила…
За стеклом Макнаб жестикулировал как безумный.
– Она ее расколола! Закрыла «холодное» дело! Я должен купить ей цветы или что-нибудь еще… – Он бросился к двери и обернулся. – Ведь она справилась, Даллас?
– Да. – Ева продолжала смотреть сквозь стекло и видела в глазах Пибоди жалость. – Она справилась.
* * *
К тому времени, как Пибоди отправила Морин Стиббс в камеру предварительного заключения, она чувствовала себя, как выжатый лимон. Оставшись одна, она молча постояла, собираясь с силами, а когда вышла в коридор, увидела своих родителей.
– Что вы здесь делаете?! Мы ведь не должны были встречаться до званого обеда, который нам вчера вечером пришлось отложить.
– Мы так гордимся тобой. – Мать поцеловала ее в лоб.
– О'кей, но…
– Нас позвала Ева. – Наклонившись, Фиби прижалась щекой к щеке дочери. – Она устроила так, что мы могли наблюдать за твоей работой.
– За допросом? – У Пибоди отвисла челюсть. – Вы видели?
– Это было так трудно! – Фиби привлекла ее к себе.
– Это моя работа.
– Очень трудная работа. Но ты для нее предназначена. – Она слегка отстранилась, чтобы видеть лицо дочери. – Теперь мы знаем это, и нам будет легче прощаться с тобой завтра.
– Почему завтра?
96 
