Особенно,... 
45 
Она поднялась на цыпочки и поцеловала Клея в губы. Руки моряка сами обняли ее, и он тоже поцеловал ее с голодной страстью, которая мгновенно передалась и ей. Дрожа от волнения, Анна жадно прижалась к нему и лишь вздохнула, когда он, сжав в ладонях, притянул ее бедра ближе к себе.
Клей целовал ее жадно, страстно, и вдруг, оторвав горящие губы от ее губ, схватил девушку за обнаженные предплечья, а потом отстранил от себя так грубо и резко, что ее голова откинулась назад.
– Господи, – пробормотал он.
– Что-то случилось? – сконфуженно пробормотала Анна. – Вы на меня сердитесь? Я в чем-то провинилась перед вами?
– Нет, но вы... Вы всего лишь ребенок, и я не должен был... Простите. Нам лучше вернуться в дом.
– Но я не хочу возвращаться, капитан, и я не ребенок. Мне восемнадцать, и я имею право остаться здесь, с вами.
– Вы пойдете домой. – Клей взял ее под руку и потащил к дому.
Едва они вернулись, Клей подошел к хозяину и хозяйке. Объяснив свой уход усталостью после долгого путешествия, он поспешил откланяться.
– Вы еще придете к нам, не так ли? – вежливо спросил гостеприимный хозяин. – Миссис Уиллингем и я всегда с удовольствием принимаем у себя молодых военных из Америки.
– Надеюсь, сэр. – Клей краем глаза взглянул на Анну и увидел, что в глазах ее стоят слезы. Он почувствовал острый укол совести, но ничего не мог с собой поделать. Он целовал ее, он хотел заняться с ней любовью, но лишь потому, что она напомнила ему Мэри. У него не было выбора. Он ушел, оставив ее гадать, что же она сделала не так.
Быстро спустившись вниз по каменным ступеням и убедившись, что белая ограда особняка осталась далеко позади, Клей позволил себе оглянуться, затем раскрыл ладонь, и белая орхидея упала на землю.
Беззаботное настроение, владевшее им в начале вечера, бесследно исчезло, и капитан Клей Найт, надев фуражку, направился в сторону ярко освещенных салунов, тянувшихся вдоль пляжа Ипанема.
Глава 20
– Я считаю несправедливым подвергать мою жену и дочь опасности, – возбужденно проговорил Прес Темплтон, ближайший сосед Преблов, чей особняк находился всего в четверти мили от их дома. – Я продал дом милой юной паре из Нашвилла – Уильяму и Ли Томпсон. Жена – кузина Эндрю Джонсона. Хорошо воспитанные, благородные люди. Отличный народ, просто отличный.
– Значит, ты уезжаешь из Мемфиса, Прес? – бесцветным голосом спросил Джон.
Разговор между этими двумя господами проходил в кабинете Джона Томаса холодным январским днем.
Мэри Эллен была в восторге от того, что ее отец наконец снизошел до того, чтобы принять у себя соседа и старого друга.
Последние несколько дней Джон Томас стал периодически спускаться в свой кабинет, начал за завтраком читать местную газету. Мэри знала, в чем причина такой перемены. Слухи о приближающейся войне будоражили отца, как ничто другое, с того дня, как умерла Джулия.
Словно невзначай прохаживаясь возле дверей кабинета, Мэри Эллен услышала, как Прес Темплтон сказал:
– Если война начнется, а этого, кажется, не избежать, я не смогу позволить своим женщинам оставаться в городе.
– Так почему бы тебе не отослать их? – В голосе Джона Томаса слышались отзвуки былой властности.
Темплтон хмыкнул:
– Я так и собирался поступить, но миссис Темплтон даже слышать об этом не желает. Она настаивает на том, чтобы я вместе с ними отправился в Европу. Ты ведь знаешь, что за бестия наша Брэнди. Моя жена одна с ней не справится.
– Послушай, Прес, сколько лет твоей дочери? Двадцать восемь? Тридцать?
– Тридцать два.
– И она дважды была замужем, насколько мне помнится.
– Да, но оба ее мужа оказались негодяями. Они плохо с ней обращались и сделали ее несчастной. – Темплтон вздохнул. – Брэнди очень ранима, она вообще как ребенок. Нам ничего не остается, как только постоянно присматривать за ней.
Мэри Эллен не могла удержаться от улыбки. Брэнди, хитрая и коварная, как змея, ранима и беззащитна. Ничего ребяческого в ней не было и в помине. Брэнди стала женщиной еще в тринадцать. Добрая половина женского населения Мемфиса с облегчением вздохнет, узнав, что она покинула город. К тому же оба «негодяя», имевших несчастье жениться на Брэнди, были прекрасными людьми, весьма состоятельными, и не пожалели оставить миссис Темплтон значительную часть своего состояния, лишь бы положить конец кошмару супружества с этой дамой.
Да уж, не зря говорят, что родительская любовь слепа.
45 
