Лёгкий, ненавязчивый романчик 
57 
Руки Мэри Эллен стали липкими от холодного пота, горячая щека прижалась к двери. Она молилась лишь о том, чтобы он поскорее ушел и оставил ее в покое. Сердце ее колотилось как бешеное, дыхание стало сбивчивым.
Он откровенно пугал тем непонятным и опасным, что тянуло ее к нему.
Когда наконец она отошла от двери, плечи ее поникли и она устало опустилась в кресло-качалку.
Она по-прежнему чувствовала страшную усталость и сильнейший голод, а к тому же была еще и расстроена. Сейчас ей больше всего хотелось плакать.
Клей первую ночь проводил под крышей ее дома, а она уже потеряла всякое самообладание. При этом самым ужасным было то, что ее все больше тянуло к нему.
Этот мрачный загадочный незнакомец, так нагло оккупировавший ее дом, уж никак не был нежным и добрым мальчиком из ее прошлого. Капитан Найт представлял собой красивого мужчину, подчеркнуто обходительного, уверенного в себе и... грозного.
В его низком голосе все еще слышался мягкий южный акцент, но говорил он с выверенным спокойствием, а красивые серые глаза его, когда-то светившиеся теплотой и мальчишеским энтузиазмом, теперь излучали льдистый холод: то были глаза человека, все подмечающего и не знающего ни страха, ни пощады.
Мэри Эллен зябко поежилась и, запахнув халат, внезапно почувствовала, как напряглись ее соски. Инстинкт подсказывал ей, что под холодной, надменной оболочкой в новом переменившемся Клее скрывается страстный, с горячей кровью мужчина.
Каждой клеточкой своего тела Мэри Эллен чувствовала, что в эту самую минуту капитан Найт находится совсем рядом. Но что же он делает? Спит или бодрствует? Одет или раздет? Может, он уже в постели или...
От близости Найта по спине у нее поползли мурашки. Стыдясь и пугаясь нежелательных эмоций, Мэри Эллен поднялась с кресла и подошла к двери, чтобы проверить, заперта она или нет.
Вернувшись назад и снова опустившись в кресло, Мэри закрыла глаза, пытаясь отгородиться от тревожащих душу воспоминаний. Разве он не оказался негодяем – бесчувственным, безжалостным, жестоким?
Она должна была его ненавидеть. Она и ненавидела – сегодня ничуть не меньше, чем всегда, а может, даже больше. Никогда не придет тот день, когда она сможет простить его за то, что он с ней сделал.
В это же самое время в комнате напротив объект ненависти Мэри Эллен, растянувшись поверх покрывала на широкой кровати, курил, пуская дым в потолок. Ночь выдалась влажной и жаркой, и капитану не хватало воздуха, а все его длинное мускулистое тело было покрыто влажной испариной.
Однако не погода, а жар совсем иного свойства раздражал его сильнее всего. Он не мог забыть о том, что Мэри Эллен рядом, через холл, и это сознание не давало ему покоя.
Стоило ему увидеть ее, как возродившаяся страсть навалилась на него с неожиданной силой. Теперь Мэри больше не была девочкой – она стала взрослой и выглядела женственной и желанной. Она двигалась с естественной грацией, и, несмотря на жару, от нее веяло прохладой.
В распахнутом халате она не выглядела развязной – только нежной и желанной. Какое это было завораживающее зрелище – копна светлых волос, локоны, падающие на раскрасневшееся миловидное лицо! Он заметил также, что бедра у нее стали по-женски округлыми. И еще, когда полы халата разошлись, Клей успел заметить розовый сосок. У него так и чесались руки залезть под халат. Ни одна женщина в мире так его не возбуждала, а ведь он знал многих красавиц. Но только Мэри Эллен умела зажечь в его крови такой жаркий огонь.
Будь она проклята!
Она всего лишь красивая обманщица – вампирша, высосавшая из него жизнь, и он не допустит, чтобы эта коварная женщина снова причинила ему боль.
Другое дело – воспользоваться ее телом. Она явно не против, чтобы он ее соблазнил, – это явственно видно из ее взглядов, которые он сумел перехватить. В них Клей уловил знакомую ему по многим таким же взглядам характерную смесь страха и желания.
Если она не понимала, к чему это ведет, то он отлично понимал. Не то чтобы он не был ей безразличен, но Мэри была женщиной страстной от природы, и к тому же разведенной – ей, вероятно, недоставало того удовольствия и комфорта, которые дарят плотские утехи.
Он мужчина, она женщина. Он хотел ее, и она хотела его. Все просто.
Затушив сигару, Клей бросил ее в хрустальную пепельницу, уголком шелковой простыни промокнул выступивший на груди пот. Он даже зубами заскрежетал, взглянув на собственную эрекцию. Будь неладна та, что не дает ему покоя. Что ж, в следующий раз, когда это случится, ответ придется держать ей.
57 
