Особенно,... 
63 
С первого жаркого поцелуя Клей Найт прилагал титанические усилия, чтобы не утратить власть над собой, но теперь ситуация стремительно выходила из-под его контроля. Он больше не мог сдерживаться. Закрыв глаза, он мысленно стал читать наизусть старую морскую песенку, заклиная себя держаться, покуда она не кончит.
И все же сладкая агония была слишком сильной, Мэри Эллен так его распалила. Ни одной женщине не удавалось проделывать с ним такое.
Открыв глаза, Клей положил ладони ей на бедра и взял власть в свои руки, ускоряя ритм, входя в нее все глубже и глубже с каждым толчком, отдавая ей всего себя. К его восторгу, она приняла новый темп с большим энтузиазмом, отдавая столько же, сколько получала взамен, стремительно приближаясь к развязке.
Несколько безумных минут они совокуплялись, словно дикие звери, царапая друг друга, вцепившись друг в друга ногтями, их тела двигались так яростно, что громадная кровать из красного дерева начала раскачиваться. Оргазм пришел к ним одновременно, и Мэри Эллен закричала в экстазе, а Клей громко застонал, и судорога наслаждения, похожая на судорогу боли, исказила его лицо.
Когда Мэри Эллен устало упала на него, по телу ее еще прокатывались мелкие волны дрожи. Она судорожно глотала воздух, слишком слабая, чтобы двигаться, слишком довольная, чтобы о чем-то беспокоиться, и вскоре провалилась в сон.
Клей не решался беспокоить ее; какое-то время он продолжал обнимать Мэри Эллен, гладил по волосам, по бледной шелковистой коже, удивляясь загадочной неискушенности своей партнерши. То, что произошло в коридоре, случилось с ней впервые, и ни один мужчина не делал с ней этого до него. Ему оставалось только дивиться тому, насколько она оказалась несведущей в утехах плоти.
Мэри не была девственницей и провела в браке не год и не два, но почти ничего не знала о сексе. Истории о любовных победах Лоутона ходили по Мемфису задолго до того, как Мэри вышла за него; тогда почему же этот богатый и красивый аристократ не дал своей жене то, что щедро давал другим?
Клей глубоко вздохнул. В конце концов, какая разница? Ему наплевать на то, что у них было и чего не было. Все, что ему нужно, – это ее теплое податливое тело, и он будет наслаждаться им, пока не устанет.
Решив, что на сегодня он уже достаточно преуспел, Клей зевнул, повернул Мэри на бок, привлек к себе ее мягкое теплое тело и уснул!
Мэри Эллен проснулась задолго до того, как первые утренние лучи позолотили небо. Она медленно открыла глаза и вначале не поняла, где находится, но сладкое неведение длилось всего лишь секунду; очень скоро она обнаружила, что лежит посреди пуховой перины в спальне своих родителей в объятиях презренного янки, прижавшись спиной к его груди. Жесткие волоски щекотали ее спину; его ноги были согнуты так, что образовывали колыбель для ее ягодиц.
Сердце Мэри Эллен забилось сильнее. Несколько мгновений она пролежала очень тихо и, только убедившись, что он крепко спит, осторожно убрала руку капитана со своей груди. Потом она осторожно отодвинулась от него и, прикусив губу, начала отползать к краю постели.
Отодвинувшись примерно на фут, Мэри Эллен перевернулась на живот и только тогда осмелилась посмотреть ему в лицо. Глаза капитана были закрыты, длинные ресницы не шевелились. Дыхание его оставалось медленным и ровным, грудь ритмично вздымалась.
Мэри Эллен осторожно продолжала отползать к краю постели. Путь предстоял неблизкий: кровать была шириной в семь с половиной футов, и она боялась, что не сможет проделать его целиком, не разбудив капитана.
Только когда Мэри Эллен оказалась на краю кровати, ужасная правда стала доходить до ее сознания. Господи, какая же она дура! Что на нее нашло вчера и как могла она совершить такую непростительную глупость? Подумать только: у нее хватило наглости лечь в постель с холодным, бессердечным негодяем, который использовал ее для удовлетворения своих тщеславных амбиций. Она занималась любовью с жестоким ублюдком, который когда-то соблазнил ее и использовал для достижения своей единственной заветной цели – попасть в академию.
Мэри Эллен спустила ноги с кровати и встала на мягкий пушистый ковер. Обуреваемая гневом, чувством вины и раскаянием, сгорая от стыда, она попятилась к двери и вдруг поймала собственное отражение в огромном французском зеркале с золоченой рамой.
Взгляд ее вернулся к кровати. Глядя на спящего мужчину, Мэри Эллен с мучительной ясностью увидела то, что происходило с ней накануне, во всех постыдных подробностях.
63 
