Особенно,... 
38 
— Ладно, Кэтлин, — почти дружески говорит Эдвин, отчего мне делается еще тяжелее. — Прощай и всего тебе хорошего.
— Прощай, — произношу я одними губами.
В трубке щелкает и гудят гудки.
— Да не реви ты, — говорит Мэгги, отмечая мелком, как следует подкорректировать трусы-шортики, которые она лишь начала шить для невысокой заказчицы лет тридцати. У той весьма симпатичное лицо, но между бровями все время темнеет хмурая складка, которая портит весь вид. Клиентка, в отличие от любопытной Брет, стоит на возвышении для примерок как статуя и словно не замечает, что в зале помимо них двоих есть еще я.
— Надо срочно что-нибудь придумать. Не может быть, чтобы такая история закончилась ничем, причем тогда, когда вы совершенно невообразимым образом снова встретились, — добавляет Мэгги.
Обреченно качаю головой, не убирая платка от мокрого лица.
— Нет, Мэг. Я тоже надеялась до последнего… — Шмыгаю носом. — Все зря.
Мэгги фыркает.
— Ты, конечно, можешь снова заявить, что я порчу твою жизнь, но я на сто процентов уверена, что он всего лишь хочет, чтобы ты побегала за ним, искупила вину, так что мой тебе совет: не опускай рук. Повернитесь, — обращается она к клиентке.
Та послушно поворачивается к Мэгги задом.
Молчу, без особого энтузиазма обдумывая слова подруги. Если бы после нашего с Эдвином разговора я почувствовала бы, что еще не все потеряно, наплевала бы и на свою гордость, даже на чувство собственного достоинства и сделала бы все, что в моих силах, лишь бы он простил меня. К сожалению, беседа оставила в душе пренеприятный след и не подарила ни грамма надежды.
— Сама посуди, — не унимается Мэгги, — разве он сможет прогнать тебя, если ты появишься на их дурацкой съемочной площадке и премило улыбнешься ему?
— Они снимают отдельные части ролика в разных частях Лос-Анджелеса и даже за городом, — бормочу я.
— Тогда подожди его в вестибюле гостиницы, — говорит Мэгги. — Одно дело разговаривать по телефону, совсем другое — при встрече, когда смотрите друг другу в глаза.
Подобной мысли мне не приходило в голову. Наверное потому, что жесткий отказ Эдвина ударил по сознанию оглушительно звонкой оплеухой. Опускаю руки, тереблю влажный платок и медленно раздумываю.
— В конце концов, пригрози, что, если он не согласится тебя выслушать, ты будешь колотить в дверь его номера ночь напролет, — предлагает Мэгги. — Лично я так бы и сделала, не постыдилась бы.
Нет, размышляю я. Угрожать я никому не собираюсь. И хулиганить, естественно, тоже. Но вот еще раз заглянуть ему в глаза…
Неожиданно для самой себя, а тем более для Мэгги и ее равнодушной клиентки, вскакиваю с дивана, обнимаю подругу, бормочу «ты самая лучшая» и бегу прочь.
Портье смотрит на меня настороженно. До меня лишь спустя мгновение-другое доходит, что выгляжу я, проплакав с самого утра, мягко выражаясь, далеко не лучшим образом. Плевать. — Простите, я хотела бы видеть Эдвина Сэндерса. Не могли бы вы подсказать, здесь он или еще не вернулся?
Портье пробегает пальцами по клавишам и смотрит на экран компьютера.
— Эдвин Сэндерс больше у нас не живет.
— Что?! — вскрикиваю я. Группа японцев, подошедшая к стойке следом за мной, в испуге замирает. — Нет, не может такого быть! — восклицаю я, стараясь не паниковать раньше времени. — Еще вчера он жил в вашем отеле!
Портье разводит руками.
— Вчера жил, а сегодня мог запросто уехать. Надолго к нам обычно не поселяются.
— Проверьте еще раз, — настойчиво прошу я, хватая со стойки газету и принимаясь размахивать ею перед горящим лицом.
Портье, маскируя недовольство, снова смотрит на монитор.
— Хотите верьте, хотите нет, но мистер Сэндерс выписался, — медленно и отчетливо произносит он, будто так я быстрее пойму смысл его слов.
— Когда он выписался? — спрашиваю я. — Сегодня? В котором часу?
Портье вздыхает и с подозрением прищуривается.
— А кто вы, собственно, такая?
— Я? Его знакомая. Точнее, больше чем просто знакомая. Могла бы быть невестой…
— Мало ли кто мог быть или не быть его невестой, — не без ехидства, жгущего мою израненную душу, говорит портье. — Мы не имеем права раздавать информацию о постояльцах людям со стороны.
— Я же не телефон прошу и не адрес! — говорю я с напором, одержимая идеей хоть что-нибудь выведать. — Хочу знать всего лишь, когда он уехал.
38 
