Последние отзывы

  39  

– Возьми, – велел он, вручая Рибе ружье.

Она протестующе замотала головой.

– Похоже, ты никак не отучишься от городских привычек, – заметил он.

Риба глубоко вздохнула и с очевидной нерешительностью взяла оружие, необычно тяжелое, несмотря на то, что оно удобно улеглось в ее ладонях.

– Держи его стволом вниз, – бросил Чанс, повернувшись, вскочил на верхушку ближайшего валуна и улыбнулся женщине, стоявшей внутри маленького неровного каменного кольца, словно коричневый алмаз среди барочных жемчужин.

– Chaton, – мягко сказал он, – я уже говорил, как ты прекрасна?

Задохнувшись, Риба улыбнулась ему, отлично зная, что вовсе не красива, но при этом охваченная нерассуждающей радостью. Да, сейчас она чувствовала, как прекрасна в его глазах.

– Дай мне ружье, – попросил он, наблюдая за Рибой загоревшимися глазами; улыбка неожиданно преобразила жесткие черты его лица. Риба привстала на цыпочки и вручила ему ружье, старательно направляя ствол в сторону от них обоих.

– Ты вполне профессионально сделала это! – одобрительно воскликнул Чанс, осторожно кладя ружье в выбоину. – Держись за мои запястья, – велел он, показывая, как лучше это сделать. – А теперь иди вверх по скале, пока я не подниму тебя. Готова?

Чанс подхватил Рибу с легкостью, почти испугавшей ее. У женщины едва хватило времени сделать два легких шага по склону скалы, прежде чем она снова очутилась в его надежных объятиях. Чанс взглянул поверх ее головы на осыпь, хаосом булыжников спускающуюся до самой чернеющей внизу Чайна Куин.

– Как, черт возьми, тебе удалось так быстро взобраться туда? – удивился он, измеряя взглядом высоту валунов у подножия холма.

– Шаг за шагом, – объяснила она.

– Ничего себе шаги! Ты, кажется, не заметила, какие это огромные камни!

– Заметила, – заверила Риба. – Но большинство из них не выше гимнастического бревна у меня дома.

– Бревна?

– Ну да, гимнастического, – повторила она. Чанс поднял черную бровь.

– Неудивительно, что ты гибкая, как тростинка, – пробормотал он, пробегая ладонями по рукам Рибы с чувственным восторгом, заставившим ее снова задохнуться, и тихо рассмеялся. – Я бы хотел когда-нибудь увидеть тебя на бревне. Собственно говоря, мне не терпится увидеть, какая ты дома, в постели, на улице… Любоваться каждый день и каждую минуту.

– Что-то мне не хочется подробно расспрашивать, что ты имеешь в виду, – покачала она головой, едва заметно улыбаясь.

– Боишься оказаться слишком шокированной? – осведомился он, поддразнивая, но на самом деле вполне серьезно. И прежде чем она успела ответить, Чанс поднял ружье, легко взлетел на другой валун и обернулся, ожидая, что Риба последует его примеру.

Ноги Рибы все еще немного дрожали, но валун оказался совсем небольшим, и, когда она приземлилась, Чанс обнял ее свободной рукой.

– Все в порядке? – спросил он, видя ее нерешительность.

– Хорошо бы у меня были крылья.

– Один комплект крыльев сейчас будет. Подожди здесь.

Чанс спустился вниз с гибкой грацией и силой, которым невольно позавидовала Риба. Прислонив ружье к валуну, он вернулся к тому месту, где стояла Риба, и свел ее к подножию нагромождения камней, выбирая самый легкий маршрут и ни на секунду не выпуская ее. Она обнаружила, что силы понемногу возвращаются, и к концу спуска почти пришла в себя.

– Последний, – сказал Чанс и, ловко спрыгнув на землю, протянул руки Рибе, снял ее с валуна и медленно притянул к груди. Она увидела его улыбающиеся губы, совсем близко от ее губ, а широкие сильные плечи заслонили солнце и небо, и тепло тела окружило ее, наполняя радостью мир. Ее руки невольно поднялись вверх, и пальцы запутались в густых темных волосах.

– Ты больше не боишься? – шепнул он, целуя ее щеки, глаза и лоб быстрыми легкими поцелуями, заставившими ее пальцы судорожно вцепиться в мягкие пряди.

– Нет, – выдохнула она. – Нет, когда ты так меня держишь.

Он тихо усмехнулся, и низкий звук показался Рибе грудным мурлыканьем хищника.

– Тогда остается лишь продолжать обнимать тебя, не так ли?

Руки Рибы мгновенно конвульсивно сжались. Она улыбнулась Чансу, застенчиво, почти смущенно. Отголоски пережитого страха все еще бились в ней, рождая неуверенность в себе, уязвимость, невероятную непривычную чувствительность к любому его прикосновению. Она снова ощущала себя шестнадцатилетней, и сердце колотилось с той же силой, как в тот день, когда мальчик, существование которого она старательно скрывала от матери, проводил ее на урок английского, и с улыбкой вручил портфель.

  39