14 
— Конечно, — согласились оба.
Фиц с довольным видом улыбнулся.
— Папа забыл про меня, — пожаловалась Пенелопа, усаживаясь с помощью Абигайль на стул в кухне.
В руках девочка, как всегда, держала свою растрепанную куклу.
Абигайль боялась, что мистер Уикерли не просто забыл про ребенка. Она предполагала, что он бросил дочь на произвол судьбы и бежал. До деревни было рукой подать. Дорога туда и обратно заняла бы не больше часа. Однако Фиц до сих пор не вернулся, хотя время ужина уже миновало.
— Не волнуйся. Он скоро придет. Жаль только, что он опоздал на ужин, — попыталась она утешить ребенка, повязывая вокруг шеи Пенелопы полотенце, чтобы уберечь ее платьице от пятен. — В конце концов, ему придется лечь спать голодным.
Малышка бросила на Абигайль не по-детски серьезный взгляд.
— Папа бросил меня. Я слышала, все папы так поступают.
У Абигайль защемило сердце. В это мгновение она готова была избить мистера Уикерли за его легкомыслие. Впрочем, она не была наивной девушкой и знала, что светские люди обычно препоручают своих детей заботе слуг. Должно быть, отец малышки стремился походить на них. Абигайль встречала бедных молодых людей, учившихся в Оксфорде и усвоивших там привычки аристократов.
Она надеялась, что новый опекун ее братьев и сестер из другой породы людей и не станет подражать знати. Дети требуют постоянной заботы и внимания. Абигайль могла полагаться только на устные заверения мистера Грейсона в том, что Уэзерстоны — порядочная семья. Ее познакомили с ними, но это была формальная встреча, продлившаяся очень недолго. Девушка так и не успела сложить об этих людях определенное впечатление.
Если бы ей удалось собрать хороший урожай клубники, то она, возможно, смогла бы выручить за нее деньги и отправиться в графство Суррей проведать малышей. Письма от Томми с приписками, сделанными рукой Дженнифер, были очень жалобными и разрывали Абигайль сердце. Впрочем, их тон еще не означал, что с детьми в новой семье обращались дурно. Возможно, дети просто скучали по дому.
Так хотелось верить в это!
— Отцы занимаются важными делами, зарабатывая деньги, чтобы купить своим дочерям красивые платья и сладости, — сказала она веселым тоном, накладывая на тарелку, стоявшую перед девочкой, тушеный зеленый горошек. — Им нужно также заботиться о том, чтобы у их детей была крыша над головой и добрая няня.
— Мой папа не такой, — промолвила Пенелопа, искоса поглядывая на нее. — Миссис Джонс говорит, что я незаконнорожденная и он стыдится меня.
Кухарка и судомойка, суетившиеся в кухне, оцепенели, услышав эти слова ребенка. Абигайль взяла из рук застывшей на месте женщины миску с картофельным пюре и положила порцию на тарелку Пенелопы.
— Думаю, ты просто неправильно ее поняла. Я уверена, что миссис Джонс сказала: он стыдится себя самого.
Абигайль разрывалась между желанием надрать мистеру Уикерли уши зато, что он так легкомысленно относится к девочке, и страхом, что он в таком случае увезет Пенелопу из ее дома. Девочку необходимо было окружить любовью и заботой, а ее папаша, судя по всему, понятия не имел, как это сделать.
Через некоторое время Абигайль уложила Пенелопу спать, с досадой думая о негодяе, который пропал, не сказав ни слова ни ей, ни дочери.
Глава 5
— Что за письма лежат в этом ящике, Мейнард? — спросила Изабелла Хойт, вдова маркиза Белдена, моложавая дама, проведя рукой по стопке пожелтевшей от времени корреспонденции.
Некоторые письма были аккуратно перевязаны ветхой ленточкой, другие, нераспечатанные, лежали в сторонке.
— Это «долгий ящик», в который ваш покойный супруг откладывал послания тех, с кем не желал водить дружбу, миледи, — ответил секретарь покойного маркиза с иронией в голосе.
Он очень не нравился Изабелле. Ее муж нанял этого неприятного человека много лет назад, прельстившись, должно быть, тем, что у него напрочь отсутствовали воображение и чувство юмора.
— Да уж, действительно, из того, что эти письма так и не были распечатаны, видно, с каким пренебрежением маркиз относился к их отправителям, — задумчиво промолвила Изабелла, разворачивая одно из них, которое в отличие от других еще не успело сильно пожелтеть.
— Не следует идти навстречу беднякам, полагающим, что имеют право претендовать на финансовую помощь только потому, что носят знатное имя, — с важным видом сказал секретарь. — Если бы маркиз пошел на поводу у них, то очень быстро потерял бы свое состояние.
14 
