66 
Остальные разбойники приостановились, но уже через мгновение возобновили атаку. Стоявшие прямо перед Дунканом размахивали палками, смотря, нет ли какого-нибудь способа прорваться за смертельный круг, описываемый молотом в его быстром, жестоком полете. Другие были уже далеко от Дункана и постепенно подкрадывались к нему сзади.
Неожиданно двое из них, зайдя с тыла, бросились на него.
— Дункан!
Крик не успел еще сорваться с губ Эмбер, как Дункан подпрыгнул и в воздухе повернулся вокруг своей оси. Он был такой сильный и так искусно владел молотом, что во время поворота боевая песня оружия ни на миг не прервалась.
Молот описал крутую дугу и насмерть поразил тех двоих разбойников, которые решили, что смогут безнаказанно напасть на Дункана сзади. Прежде чем другие разбойники успели использовать преимущество, которое давал им его поворот, он еще раз подпрыгнул и снова оказался лицом к лицу с ними.
А молот все пел и пел свою песню смерти, вращаемый с бешеной скоростью неутомимой рукой Дункана.
Поразительное искусство Дункана в обращении с молотом сломило дух разбойников. Один из них кинулся было к Белоногой, но та дико отпрянула, и он отказался от дальнейших попыток захватить ее. Остальные разбойники повернулись и бросились бежать под защитой тумана в лес, оставив убитых на месте схватки.
Дункан подождал еще несколько мгновений, прежде чем позволить молоту умолкнуть. Быстрым поворотом запястья он ослабил натяжение цепи. И вместо того чтобы описывать смертоносные дуги, молот послушно повис. Он перекинул его через плечо, уравновесив тяжесть шара сзади весом цепи спереди. Как только оружие снова понадобится, оно будет наготове мгновенно.
И будет смертоносным.
Из-под полуопущенных ресниц золотистые глаза Эмбер неотрывно следили за человеком без имени, который явился из теней темноты… и чье подлинное имя она только что отгадала. Сбылось то, чего она больше всего боялась.
Дункан Максуэллский, Шотландский Молот.
— Тебе больно? — спросил Дункан — Эти стервятники прикасались к тебе?
От ласкового прикосновения его пальцев к ее бледной щеке Эмбер захотелось дать волю слезам, оплакать все, чему уже никогда не суждено сбыться.
Сердечный друг и заклятый враг в едином теле.
Ее любимый враг стоит возле нее на коленях, с потемневшими от тревоги глазами, и от его простого прикосновения потоки тепла и удовольствия пронизывают ее тело.
— Эмбер?
Последняя тоненькая тростинка надежды сломалась прямо у нее на глазах. Хотя у Дункана заметны были некоторые признаки обучавшегося Знанию, тогда как Шотландский Молот никогда не был одним из Наделенных, она вряд ли могла отрицать то невероятное искусство, с каким Дункан владел молотом.
Больше не могло быть никаких сомнений, никакого отрицания, никакой надежды на ошибку, никакого предлога не говорить Эрику, что он спас жизнь самому большому своему врагу и сам принес его, этого врага, в дом к Эмбер.
Которая вслед за тем предала Эрика, утаив от него свои глубочайшие опасения относительного того, кто он такой.
Я не могу дальше предавать Эрика.
Но как предать Дункана, мою любовь, моего врага, саму кровь, текущую у меня в жилах…
Могучие руки подняли Эмбер с земли. Нежные губы легко коснулись ее щек, ее глаз, ее рта. И каждая ласка была ей как еще один поворот ножа в израненной душе.
— Я… невредима, — сказала она прерывающимся голосом.
— Ты очень бледна. Разве ты раньше никогда не видела сражения?
Эмбер не ответила; ей не хватало воздуха.
— Успокойся, бесценная Эмбер, — прошептал Дункан у ее щеки.
Она не могла говорить и только покачала головой.
— Ты ведь не испугалась, нет? — спросил он. — Я могу защитить тебя от кого угодно, не только от этой жалкой кучки разбойников и грабителей. Ты это знаешь, не правда ли?
Эмбер засмеялась почти истерически. Потом спрятала лицо на груди Дункана и разрыдалась.
Дункан Максуэллский, Шотландский Молот. Да, я очень хорошо знаю, что ты можешь защитить меня.
От чего угодно — кроме пророчества.
От кого угодно — кроме меня самой.
Меньше всего от меня самой. Разве защитишь сердце от тьмы, что его окружает?
Сердечный друг.
Недруг.
Молния расколола день от неба до земли. Вслед за этим раздался оглушительный раскат грома.
— Наши лошади, — сказала Эмбер.
— Оставайся здесь. — Дункан бережно опустил ее на землю. — Я приведу их.
66 
