35 
Катберт, тронув его за плечо, кивнул в сторону уличного фонаря на углу.
— Не волнуйся. Похоже, у нее тут просто свидание.
Свидание. С существом, которое вдруг неожиданно возникло перед ней, словно из ниоткуда. Чья гибкая грация завораживала… казалось, фигура плывет над землей, тогда как она не делала ни единого движения. Внезапно капюшон упал на плечи, и в свете фонаря приятели увидели алебастрово-белую, как у ангела, кожу и сверкающую гриву платиновых волос.
Джулиан внезапно почувствовал, как у него пересохло во рту. Содержимое желудка рванулось наружу.
— Господи помилуй! — прошептал он, невольно обратившись к тому, чье имя не имел больше права произносить.
Он вскочил на ноги.
— Ты куда? — вцепился в него Катберт. От испуга щегольские бакенбарды юноши встали дыбом. — Ты же не оставишь меня тут одного, правда?!
Вместо ответа Джулиан схватил приятеля за плечи и рывком поставил на ноги.
— Мне нужна твоя помощь, Кабби! Я бы ни за что не попросил тебя сегодня пойти со мной, если бы мог справиться один. Но боюсь, мы с тобой угодили в ловушку. И поэтому я сейчас прошу тебя сделать то, что ты умеешь делать лучше всего. Прикрой меня!
Джулиан, подтащив Катберта к краю чердака, ткнул пальцем в пару мешков с песком, прицепленных к ближайшей потолочной балке. Они висели прямо над довольно хлипкой дверью, прикрывавшей главный вход на заброшенный склад. Чуть раньше Джулиан сам подвесил их туда, а веревку, которой были связаны мешки, завязал петлей и зацепил ее за крючок в стене.
— Если кто-то, кроме меня, попытается пройти в эту дверь, ослабь веревку и сбрось на них мешки с песком, понял?
Катберт только молча кивнул — от ужаса язык у него прилип к гортани.
— Вот и молодец. — Джулиан одобрительно похлопал приятеля по плечу. На губах у него мелькнула хорошо знакомая юноше недобрая усмешка.
А в следующий миг он исчез — это произошло так быстро, что Катберт мог бы поклясться, что ноги его даже не коснулись лестницы, по которой незадолго до этого они вдвоем вскарабкались на этот проклятый чердак. Потрясенный, Катберт застыл. Но прежде чем юноша успел осмыслить увиденное, откуда-то снизу донесся легкий вскрик, мгновенно оборвавшийся, точно кричавшему зажали рот. Катберт бросился к окну, однако мужской голос и топот бегущих ног заставили его вернуться.
Хорошо запомнив инструкции Джулиана, он кинулся к крючку, за который цеплялась веревочная петля. И вдруг озадаченно нахмурился — топот бегущих ног доносился явно не с той стороны. Судя по всему, шаги слышались не с улицы, а откуда-то из глубины склада. Похоже, кроме них, тут прятался еще кто-то, похолодев от ужаса, сообразил Катберт. Кто-то, кто сейчас бежал к той самой двери, которую Джулиан велел ему охранять!
Он снова потянулся к веревке. И быстро отдернул руку. Катберта раздирали сомнения. Разве сам Джулиан не приказал ему обрушить мешки с песком на каждого, кто попробует пройти через эту дверь? Он ведь не уточнил куда, подумал Катберт. А шаги между тем приближались. Еще несколько секунд, и они уже будут возле двери.
Махнув на все рукой, Катберт быстро потянул за веревку, успев только услышать свист, когда тяжелые мешки ухнули вниз.
Вслед за ним послышался громкий стук, потом другой, за которым последовал сдавленный стон, и наступила тишина.
Ощутив запоздалый укор совести, юноша подполз к краю чердака и свесился вниз. Внизу было темно. Однако ему удалось рассмотреть очертания двух человек, валявшихся на грязном полу возле самой двери. Катберт слегка повеселел — вряд ли удар мешка с песком мог их убить, решил он, зато теперь он мог быть уверен, что эта парочка не сможет помешать Джулиану. Вряд ли они скоро очухаются, решил Катберт, с довольной улыбкой отряхнув руки. Юношу распирала гордость — подумать только, завалить таких верзил, да еще без помощи Джулиана!
Если ее прикончат, подумала Порция, это будет только справедливо.
Она позволила убедить себя, что Джулиан не просто чудовище, исчадие ада, но еще и убийца — ив награду ее сейчас загрызет эта кровожадная сука! Как она могла быть настолько слепа? Одного взгляда хватило бы, чтобы угадать в ней вампиршу! Болтаясь в воздухе, девушка чувствовала себя беспомощным кроликом, угодившим в пасть разъяренного мастифа. Странное дело, но в это скорее всего последние, мгновения своей жизни она испытывала не ужас, а лишь злость на себя, на собственную глупость. А потом ее вдруг захлестнуло запоздалое облегчение — оттого, что все они ошибались, считая Джулиана убийцей.
35 
