Последние отзывы

  5  

– Почти, – уже с порога бросил через плечо Рассел.

Он прекрасно помнил, где находится детский сад Терри – в первые дни после возвращения с Аляски как-то раз возил туда мать. Небольшое бело-розовое здание соседствовало с церковью, которой и принадлежал садик. Дорога была неблизкая, но, несмотря на море машин повсюду, спустя полчаса Рассел уже остановился напротив центрального входа. Очень уж не хотелось в довершение всех своих бед еще и поскандалить со строгой воспитательницей. Впрочем, неприятного разговора было в любом случае не избежать. Начнет зудить, заплачу вдвое больше, возьму Терри и тут же уйду, решил он, шагая к крыльцу по гравиевой дорожке. В конце концов, я мальчишке не отец и не мог, ну не мог освободиться раньше!

Ему вдруг представилась серьезная мордашка Терри и стало безумно жаль не нужного родителям племянника. Бедный ребенок… Вынужден страдать из-за бестолковости взрослых. Я вообще-то тоже хорош! Ни разу не задумался о том, что должен уделять пацаненку побольше внимания. Раз уж родному отцу на него наплевать.

Не успел он открыть дверь и ступить на порог, как в коридор выскочила невысокая с утянутыми в хвост волосами не то девочка, не то женщина. Резко затормозив прямо перед Расселом, она прижала к груди белые руки и набрала полную грудь воздуха, явно намереваясь разразиться длинной речью. В проеме двери ярко освещенного зала, из которого странное создание вылетело, медленно появилась половина Теренциева личика.

– Можете ругать меня сколько душе угодно! – начала незнакомка оглушительно звонким голосом. – Или даже поговорите с директрисой. Она пока ничего не знает и не узнает, если вы не скажете… Если же скажете, я готова понести наказание. Потому что виновата, но не совсем. То есть… В общем, дайте я сначала все объясню, и тогда вы поймете, что если по справедливости, то моей вины здесь почти нет… – Она остановилась, чтобы перевести дыхание, и как только снова открыла рот, совершенно сбитый с толку Рассел поднял руки и закрутил головой.

– Подождите-подождите… Очевидно, вы меня с кем-то путаете.

– Да нет же! – воскликнула девица, и у Рассела зазвенело в ушах. – Терри увидел в окошко вашу машину – вы еще ехали – и сразу узнал. Мистер Доусон, правильно?

– Правильно. – Рассел слегка прищурил глаза. – Послушайте, вы все время так кричите?

Девица округлила блестящие глаза, порывисто прижала к губам пальцы обеих рук, тут же опустила их по швам и покачала головой.

– Нет. Только когда сильно волнуюсь. Мне и мама вечно твердит: не ори, оглушишь. Но с детьми так удобно. Перекрикиваешь их гвалт, и каждый слышит, когда к нему обращаешься.

Рассел едва заметно улыбнулся и поймал себя на том, что это первая не омраченная тенью страдания улыбка за долгое-долгое время. Очень уж забавной и непосредственной была чудная говорунья.

– Выходит, когда вы с детьми, всегда волнуетесь? – спросил он.

Девушка пожала плечами и улыбнулась открытой светлой улыбкой.

– Не то чтобы… Хотя в каком-то смысле да, волнуюсь. Только это совсем другое волнение – от радости, от избытка теплых чувств. – На ее губах все играла нежная улыбка, взгляд устремился куда-то в сторону, но казалось, что она заглядывает в себя.

Рассел, в первые минуты обративший внимание лишь на ее руки с закатанными до локтей рукавами и необычную манеру держаться, стал присматриваться к ней более внимательно. Полноватая, с круглыми глазами. Какого они цвета, определить в неярком свете ламп было сложно. Как будто темные, но не карие. Скорее всего, темно-серые. Что особенно в них поражало – это яркий блеск, столь живописно дополненный румянцем на пухленьких щеках. Возникало ощущение, что считанные минуты назад эта женщина с детскими замашками носилась по игровой, словно пятилетняя девчонка.

– А вы, простите, кто? – спросил вдруг Рассел, задумавшись, почему Терри сидит тут один на один со странной девицей. Ни других взрослых, ни детей во всем детском саду как будто не было.

Она вздрогнула, словно совершенно позабыла про собеседника, и к румянцу на ее щеках прибавилась краска смущения.

– Ой… извините, пожалуйста. Нужно было сначала представиться, а уж потом… Я воспитательница, мисс Лесли… – Едва последнее слово слетело с ее губ, она приложила к ним руку, вдруг запрокинула голову и рассмеялась над своей оплошностью переливчатым смехом. Рассел невольно залюбовался линией вскинутого девичьего подбородка, в особенности ямочкой, столь красившей весь ее облик. – Боже, что это со мной сегодня? – все еще смеясь и снова прижимая руки к груди, воскликнула она. – Прошу прощения. Это дети зовут нас «мисс Лесли», «мисс Джейн», «мисс Келли». Вот я и вам представилась так же. Я – Лесли Спенсер. – Она протянула руку и в меру крепко пожала пятерню Рассела.

  5