41 
Я почувствовала как мои руки сжались в кулаки. Если бы она лежала с ним? Я не могла поверить, что это правда. Он поклялся быть моей первой и последней любовью, и я его. "Я тебе не верю", сказала я. "Я не верю ни одному слову которое ты говоришь."
"Да, но потом, вы Wodebaynes не яркие, да? Вот что сказала я ему. Зачем выбрасывать красивую жизнь со мной, когда ты можешь зачахнуть с дикими, необразованными Wodebayne? "
"Возможно он не хочет считаться подстрекателем войны как Vykrothes?" Я тыкала.
Она подняла свою голову, как будто утомилась. "Ему совершенно хорошо с моим кланом. Это — часть его проблемы. Диармунд принимает все. По крайней мере, каждую девушку. Я предполагаю, что Вы могли бы назвать это очарованием Leapvaughns. Им действительно нравится обманывать нас. Ты не первая его небольшая ошибка, ты знаешь это. У него были другие перед тобой." Она сложила руки удовлетворенно. "Но он всегда возвращается ко мне."
Ошибка? Уловка? Ее слова летели через воздух как стрелы. Я оценивала ее. Если бы я должна была бороться против нее, я чувствовала, я победила бы, и искушение бросить ее на землю было непреодолимо.
"Как ты смеешь!" Я кипела, хватая ее руки.
Siobhan отступила далеко, избегая меня. "Прими во внимание." Она улыбнулась как кошка, которая упала, но приземлилась на ноги. "Ты не можешь бороться с этими силами. Мы обещаны друг другу нашими родители давно. Это был план объединить Vykrothes и Leapvaughns. И хотя мой Диармунд отклонился с подобными тебе, он всегда возвращается ко мне." Ее бледные серые глаза были полны злости. "Он любит меня. Ты — только мимолетная прихоть."
"Таким образом ты говоришь," сказала я едко, хотя я чувствовала, что моя сила убывала в возрастающем потоке сомнения. Я стояла там, пытаясь бороться с чувствами, которые неслись через меня в знании, что Diarmuid лег с другими, возможно многими другими. О, Богиня! Я хотел упасть на землю и рыдать, но не хотела давать Siobhan удовлетворение от наблюдения моей полностью расцветшей боли.
Он предал бы меня?
Он лгал бы с другим?
Ох, Диармунд.
"Я пришла сюда, не чтобы бороться с тобой, а предупредить тебя," Siobhan продолжала. "Я знаю о твоей глупой магии и твоей тенденции Wodebayne стремится к темным силам." Она залезла в свой карман и вынула маленький объект. Она подняла это к луне, затем бросила это к моим ногам.
Камень розы! Она пришла чтобы отдать его?
"Это ничего не стоит сейчас", сказала она. "Я видела это."
Небольшой камень выглядел тусклым и серым, в дорожной пыли. Я чувствовала себя слишком пораженной, чтобы поднять его или ответить.
"Держись подальше от Диармуида, или ты будешь жалеть об этом всю свою жизнь." При этом, Siobhan отвернулась и зашагала в сторону Lillipool.
Я смотрела на нее в сильном шоке. Держать меня далеко от моей любви? Перечеркивание моего магического очарования! Вызов Богине! Злоба увеличивалась во мне, взбалтывания, разгораясь. Заставляя запустить в нее dealan-de возникший в моей дрожащей руке. Я подняла свою руку.
Но она возвращалась с угрюмым видом.
Я держала огонь в себе, сдерживая от желания, чтобы бросить его ее в лицо. "Это еще не конец!" Я кричала. "Ты не будешь иметь Диармуида, и ты заплатишь за срыв наших планов".
Siobhan засмеялась. Это был жестокий, холодный звук, который, казалось, танцевал в летнем ветерке. Она все еще смеялась, когда отвернулась и зашагала. Даже ее длинная шея и бледная красота были величественна и миловидна. Я хотела, чтобы она обернулась в толстого лебедя и улетела!
Там, в центре дороги, я протянула руки к Богине и подняла лицо к небу. Я была настолько расстроена! Почему я продолжаю терять свою любовь на каждом шагу? Несмотря на слабость Диармуида, я знал, Богиней предназначено чтобы мы были вместе. Я знала, что он был предназначен, чтобы быть отцом ребенка в моем чреве.
Луна была окружена водянистым признаком ореола-a разрушения. Как я видела, это перемещалось как кольцо нефти, ползущее вокруг. Кольцо безумия. Это сделало меня осторожной. Ничто в воздухе сегодня вечером не было надежно. Это была луна иллюзий и прерываний. Я наполовину ожидала, что земля у моих ног скрепит вцепится и уступит дорогу, отбрасывая меня глубоко в земную могилу.
О, что я делала, перенося истерику здесь по середине дороги, где убийцы, воры, и неодобрительные христиане могли прийти в любую секунду? Разбитая, я сошла с дороги, чтобы скрыться позади кустарников, прижала свои пальцы к лицу, и начала плакать. Это была слишком много чтобы терпеть — потерять моя любовь снова! И это повредило тем более теперь, когда он знал о нашем ребенке. Он не просто поворачивался против меня: он отклонял крошечного малыша в моей матке!
41 
