2 
Одному богу известно, как долго разглагольствовала бы Эрнестин о том, в какое чудо превратится их новое жилище, если бы на столике с черно-малиново-синей японской вазой не зазвонил мобильный. Хозяйка, явно красуясь, поднялась со стула и одарила гостей театральной улыбкой.
– Я сейчас. – Она проплыла к столику, взяла телефон и, поднеся его к уху, пошла в прихожую, где заговорила громко и слишком восторженно, откровенно на публику.
На лица друзей, что знали друг друга с восемнадцатилетнего возраста и наконец остались одни, легла тень печали. Бенджамин приоткрыл рот с намерением что-то сказать, но так не промолвил ни слова, не то с отчаяния, не то из-за невозможности что-либо исправить качнул головой и снова потрепал выкурившего сигарету и вернувшегося на место Энтони по плечу. Тот попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривая, совсем не такая, какая почти не сходила с его губ в студенческие времена, а в глазах отразилась бесконечная тоска. Очевидно, не желая казаться слабым и сломленным жизнью, он тут же расправил плечи, выше поднял голову, опять встал, прошелся взад-вперед по комнате, остановился у окна лицом к друзьям, шире и радостнее улыбнулся и… снова потянулся за пачкой сигарет, которую оставил на подоконнике, по-видимому, неосознанно.
Лайза сцепила руки в замок и опустила глаза. Джулиана заставила себя улыбнуться, но через мгновение-другое тоже потупилась. Питер и Аманда обменялись быстрыми многозначительными взглядами.
– Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? —
безотрадно и задумчиво пробормотал Патрик.
В эту минуту вернулась Эрнестин. Взгляд ее разгоревшихся после телефонного разговора глаз остановился на Патрике.
– Ты что, поэт? – спросила она тоном человека, которому до поэзии и литературы в целом нет никакого дела, но который полагает, что, если отмечать поэтический дар в других, будешь казаться знатоком и ценителем.
Аманда поставила локоть на стол и уперла подбородок в ладонь, дабы не засмеяться. Энтони быстро достал сигарету и снова закурил. Патрик несколько мгновений смотрел на Эрнестин молча, стараясь ни малейшим движением не выразить, что он о ней думает. Разумеется, она имела полное право не знать известнейшего монолога из «Гамлета», но было ли это по вкусу Энтони?
– Нет, я не поэт. Всего лишь время от времени люблю почитать Шекспира. А вот Фемида…
– Фемида? – Эрнестин так и не узнала о том, что Джулиана, учась в колледже, играла почти во всех спектаклях студенческого театра, которые ставили по пьесам Шекспира. Вместе с Энтони. И что сама пишет стихи. Эрнестин такие подробности нимало не интересовали. – Это та юридическая контора? – оживленно спросила она. – В ней работает адвокат… мистер… гм… как же его? В общем, не важно. Он помог моей двоюродной сестре отсудить себе при разводе дом и всю мебель. – Не заметив одобрения и восторга в глазах слушателей, Эрнестин воинственно тряхнула волосами. – Лично я считаю, что ее чертов бывший муж должен был оставить ей все добровольно! Он на десять лет ее старше, низенький, тощий – смотреть не на что! А она голубоглазая стройная красавица. На таких не то что не жаль никаких денег – молиться надо! Ничего, он еще попляшет! У Элис не сегодня завтра появится новый муж, побогаче первого. Посмотрим, как тогда забегает этот заморыш! Ой! – Не замечая, что гостям больно и неловко слушать ее речи, Эрнестин подняла руку с телефоном, а вторую прижала к груди. – Послушайте, мне только что позвонила подруга. Вчера вернулись с мужем из Парижа, а сегодня предлагают нам с Энтони поужинать с ними. Если вы не возражаете, мы бы…
– Что-о? – Энтони, теряя терпение, резко наклонил вперед голову и сильно прищурился, делая вид, будто ослышался. – Да ты в своем уме?
Эрнестин повернулась к нему и с видом невинного дитя часто заморгала.
– А что тут такого? Мне неожиданно позвонила Нэнси… А мы вроде бы уже обо всем переговорили…
Энтони с силой ударил кулаком по подоконнику.
Эрнестин испуганно вздрогнула.
– Нет, если, конечно, ты против… И если ребята хотят побыть у нас подольше…
Энтони закачал головой и, наверное, опять стукнул бы по несчастному подоконнику – на сей раз так, что он разлетелся бы в щепы, но положение спасла Лайза.
– Нет-нет, – возможно более дружелюбно произнесла она, поднимаясь. – Энтони, прошу тебя, успокойся. Нам правда пора. Мы с Патриком поедем к родителям за ребенком. А у Питера и Аманды маленький щенок. Его лучше пока не оставлять надолго одного. – Она улыбнулась. – Так что поезжайте на встречу и ни о чем не волнуйтесь.
2 
