34 
Элейн почувствовала, что залилась краской от груди до кончиков ушей.
Его улыбка стала еще шире.
Загорелая рука соскользнула вниз. Элейн в смятении затаила дыхание. Перед ней аккуратно поставили тарелку с супом.
Желудок в предвкушении заурчал. Кейти чуть раньше приносила ей обед, барабаня в закрытую дверь так громко, что можно было разбудить мертвого, но, разрываясь между головной болью и желудочными спазмами, Элейн была не в состоянии принимать пищу. Игнорируя понимание, вспыхнувшее в синих глазах лорда, Элейн накрыла колени салфеткой и взяла столовую ложку.
Ее рука замерла на середине. Она тревожно уставилась на еду. Большие желтые шары катались по дну тарелки. Сам суп представлял собой темный желтый бульон, заполненный маслянистыми каплями. Элейн подняла глаза в тот момент, когда слуга поставил перед лордом точно такую же тарелку, в которой, однако, было иное содержимое. Лорд взял свою ложку и открыто усмехнулся, демонстрируя два ряда ровных белых зубов.
- Яичный суп, моя дорогая. Кушайте на здоровье. Здешнее сельское население питает огромную веру в репродуктивную силу яиц. Повар приготовил этот особенный деликатес специально для вас. - Его улыбка исчезла. - Ешь.
Элейн осторожно опустила ложку в суп, стараясь не потревожить большие желтые шары со дна тарелки. Это было очень жирное желтое варево, не страшней обычного насыщенного куриного бульона. Не дурно. Возможно, если слегка поперчить…
- Слуги находят весьма странным, что мы уже год, как женаты, - суп пролился из ложки Элейн, - а все без видимых результатов. Отсюда эти особые блюда. Повара серьезно настроены побить все пари, как видишь. Они решили обеспечить нас яйцами, чтобы я, в свою очередь… - лорд изящно потягивал прозрачный бульон из своей тарелки, -…обеспечил вас спермой. Что случилось с вашей левой рукой? - Его голос переменился от шелкового до стального. - Это болезнь распространяется все шире?
Элейн подавилась. Ложка упала в тарелку, забрызгав лиф шелкового платья куриным бульоном. Желтки перекатывались взад и вперед.
Она почувствовала, как кровь отхлынула от головы.
Ничего удивительного - пальцы Морриган были такими же неуклюжими, как и ее собственные в двадцатом столетии, которыми она привыкла стучать по клавишам, а не царапать пером. Элейн с опозданием поняла, что у Морриган было совершенно законное основание писать с левым уклоном, настолько сильным, что она чуть не вывихнула себе запястье, когда имитировала ее почерк.
Морриган была левша.
А Элейн - правша.
Рука, одетая в черное, дотронулась до ее груди в тот момент, когда Элейн дотянулась до бокала правой, - нет, левой рукой. Она сжатыми пальцами держала стеклянный фужер, пока слуга вытирал лиф платья полотенцем.
Вытирал ее груди полотенцем!
В то время как он наблюдал, черт подери его глаза! Неужели лорда ничуть не волновало, что слуга прикасается к его жене?
- Могу предположить, дорогая, что после вчерашнего опыта вы предпочтете что-то с менее негативными последствиями, - непринужденно заметил лорд. Он аккуратно опустил свою ложку в суп. - Джейми, принеси ее светлости стакан свежего молока.
Элейн свирепо взглянула на невозмутимое лицо слуги. Джейми, лакей, очевидно, поставил в известность не только весь штат «пьянствующей» миледи, но и самого лорда. Лакей сложил и повесил на руку белое полотенце, которым обхаживал Элейн. Затем ловко вытянул бокал из ее пальцев.
- Хорошо, мой лорд.
Элейн зло уставилась на «лорда». Она ненавидела молоко после ужасного пикника в четвертом классе, когда ее укусил пони. Тогда в качестве дополнения к плотоядной лошади прилагалась еще и корова с большим раздувшимся выменем. Каждый ребенок был вызван, в ее случае - принудительно, сжать горячее узловатое вымя, чтобы, как выразился учитель, извлечь совершенный природный напиток и исследовать полученную субстанцию - молоко! Горячее, свежее, прямо из-под коровы, которая стояла и бесконечно жевала-пережевывала жвачку. С таким же успехом можно было б выпить и слюну животного, заключила тогда девятилетняя Элейн.
Или мочу. Корова также имела противную привычку вертеть хвостом в непосредственной близости от лица, что постоянно напоминало о близости вымени к менее привлекательной части тела.
Его светлость улыбнулся. Он наслаждался происходящим. Как будто знал. Но откуда он мог знать?
Если только Морриган также не любила молоко.
34 
