Последние отзывы

  54  

– Вы пришли, чтобы позлорадствовать, или для того, чтобы удостовериться, что достигли своей цели, прежде чем доложить об этом моему деду? – мрачно спросил Рочестер. До крайности взбешенный, Трев выхватил пакет из рук Люси… нет, из рук леди Люсинды. От него пахло луком и жиром, но Тревельян был слишком голоден, чтобы обращать на это внимание. В ярости расхаживая по своей камере, он покрыл расстояние не меньше пятидесяти миль, проклиная свою судьбу и подлую предательницу. И теперь, вонзив зубы в смятый пирог, он откусил от него кусок с таким наслаждением, с которым голодная собака хватает кость. Ему нужно было занять чем-нибудь свои руки, иначе он задушил бы эту женщину.

Синда хранила молчание, и он всмотрелся в ее лицо. Она аккуратно вытирала руки кружевным носовым платочком. Кружева! Могут ли скромные художницы позволить себе такую роскошь? И почему он раньше не обратил на это внимания?

Как законченный дурак, он попался на первое же хорошенькое личико. Эта мысль заставила Трева еще больше помрачнеть.

– Так и будете сидеть, изображая из себя святую невинность? – спросил он, нарочно вытирая рот тыльной стороной ладони, как это сделал бы грубый моряк, каким он и был. – Вы считали, что я настолько тупой, что без всяких вопросов попадусь на ваше обаяние? Признавайтесь, что вы сделали с Лоренсом?

«Ага, – с удовлетворением отметил он, – сразу встрепенулась!»

– С Лоренсом? С виконтом? А что я могла с ним сделать?

– Вы нарисовали его, я узнал бы его где угодно. Значит, вы его видели. И кстати, как вам удалось написать мой портрет без моего ведома?

Она выронила испачканный платок и схватилась за края своей накидки.

– Когда я написала портрет виконта? – спросила она со странным спокойствием.

– Нарисовали, а не написали. Мелками. На своем мольберте. А вам разве не сказали, что меня схватили прямо у вас в доме? Я подумал, что это довольно забавно. Только не могу понять, как вы все это устроили.

А он еще принес ей цветы и подарки, с досадой подумал Трев и замкнулся в себе. Он действительно начинал думать, что вернулся домой и обрел уют и спокойствие. Значит, он гак и не усвоил преподанного ему когда-то урока, забыл, что все это не для него!

Но он сумеет помочь Лоренсу, выяснит, какое еще коварство затеял его дед, привезет Лоренса домой, а потом уедет подальше отсюда. И пусть за все заплатит эта подлая, гадкая женщина.

Голос Синды слегка дрожал, когда она заговорила:

– Набросок на моем мольберте? Вы его видели? Рыбака?

– Это не рыбак! – Трев готов был задушить ее. Вместо этого он открыл верхнее оконце и крикнул Мику: – Вези нас к Джорджу. Помнишь его? Севернее от дороги?

Мик ответил утвердительно. Успокоившись, Трев снова стал рассматривать скромную мисс, сидевшую перед ним. Покончив с пирогом, он облизнул пальцы. Ему до смерти хотелось выпить эля. Поддев ногой корзинку, валявшуюся на полу, он поднял ее и осмотрел содержимое – лепешки, так и не съеденные. Но он уже насытился.

– Если вы скажете мне, где найти Лоренса, я отправлю вас к вашему отцу и не причиню никакого вреда. – Он говорил первое, что приходило ему в голову, так как был слишком потрясен ее вероломством, чтобы размышлять спокойно.

– Как? Значит, вы действительно могли убить вашего кузена? Может быть, граф стремился защитить его от вас?

Трев, конечно, заслужил этот холодный, отчужденный тон, но ему хотелось разнести все вокруг или душить ее, пока она не поймет. Правда, ни то, ни другое не привело бы его к цели.

– Тогда он должен был бы заботиться о наследнике Лоренса, которому предстоит родиться, а он ровным счетом ничего не делает! Бросьте! Виконт не сделал вам ничего плохого. Где он находится?

– Я никогда не встречалась с виконтом Рочестером, – ледяным тоном ответила Синда.

– Но вы же его нарисовали! – вскричал он в бешенстве. – И он сращивал канат левой рукой, как делал всегда, потому что он левша! И над левой бровью у него маленький шрам, который я помню с детства! Да, я не видел Лоренса двадцать лет, но узнал его, понимаете, это он! И должен вам заметить, дорогая моя леди Люсинда Пембрук, – Трев произнес ее имя с язвительной насмешкой, – как художница вы куда талантливее, чем соблазнительница!

Вздрогнув, она еще глубже надвинула на лоб капюшон и отвернулась к окну.

– Я запечатлела на бумаге лишь то, что видела в своем воображении. – Она гордо вскинула голову. – Я даже не надеюсь, что вы мне поверите.

  54