26 
Мэтт еще долго лежал, обняв Мюриэл, поглаживая ее мягкие шелковистые волосы, обнимая за плечи, прислушиваясь к ее дыханию, желая ей других снов. В конце концов, она уснула. В отличие от Мэтта. Ее дыхание горячило его кожу, а едва, заметное колыхание грудей никак не давало забыть, что рядом лежит живая, роскошная, сексуальная женщина.
Раздражителей было слишком много, и, в конце концов, Мэтт дошел до такого состояния, что уже не мог сопротивляться искушению. Он крутился и вертелся, проклиная наручники, не позволяющие ему убежать в ванную и принять холодный душ. Он кусал губы и скрипел зубами, проклиная Мюриэл, устроившую ему такое испытание. Он стонал, проклиная себя за невезучесть, и тихо смеялся, благодаря судьбу, сведшую его с чудесной, невероятной женщиной, твердой, как бампер джипа, и хрупкой, как богемское стекло.
Мэтт знал, что выдержит эту пытку хотя бы для того, чтобы оправдать доверие Мюриэл и узнать ее секреты. Он знал, что, несмотря на уличающие его как преступника документы, Мюриэл сомневается в его виновности. И дело тут не в каких-то фактах, указывающих на его непричастность к угонам автомобилей, а совсем в другом. С самого начала между ними возникло взаимное притяжение. Это невозможно было отрицать. Мэтт видел желание в ее глазах, когда начал раздеваться, чувствовал, что Мюриэл влечет к нему так же, как и его к ней.
Она устояла, доблестно отразив натиск страсти, отказавшись от удовольствия, манившего их обоих. И так будет до тех пор, пока он не докажет свою невиновность, непричастность к дурацкому угону каких-то автомобилей.
Мюриэл вздохнула и заворочалась во сне. Что-то твердое уперлось ему в бедро. Мэтт осторожно отодвинулся и вытащил руку из-под ее мягких, теплых плеч. Что же это? Он провел ладонью по поясу ее шортов и наткнулся на металлический предмет в застегнутом на пуговицу кармашке. Ключ! Ключ от наручников!
Что ж, пришло время рассеять ее сомнения и показать, что ему можно доверять. Губы Мэтта растянулись в хитрой улыбке. Они поменяются местами. Сторож превратится в пленника. И в этой новой ситуации они проверят, наконец, свои чувства, убедятся в истинности или ложности, прочности или слабости тех незримых уз, которые соединили их в тот самый момент, когда судьба свела их в гараже.
Мюриэл со стоном открыла глаза, перевернулась на спину и попыталась приподняться, уверенная в том, что будильник вот-вот зазвенит, но что-то удержало ее. Она предприняла вторую попытку и с удивлением обнаружила, что правая рука отказывается повиноваться импульсам ее мозга. Странное дело.
Мюриэл повернула голову, и только тут до нее дошел весь ужасный смысл случившегося: пленник преспокойно лежал на ее кровати и с интересом наблюдал за ней.
— Доброе утро, милая.
Мюриэл не ответила — ее захлестнула волна паники, когда она обнаружила, что прикована наручником к изголовью кровати. Более того, ее ключи и пистолет лежали на тумбочке, на недосягаемом для нее расстоянии. Мюриэл понятия не имела, как попала в это ужасное положение, что случилось ночью, каким чудом ее перенесло на кровать Мэтта. Ясно было одно: это все его рук дело. Но, что бы ни случилось и как бы это ни произошло, Мюриэл не собиралась сдаваться, признавать поражение и мириться с ролью жертвы.
— Ловкий трюк. Как вам это удалось?
Ее голос прозвучал резко, может быть, слишком резко, потому что только резкостью она могла прикрыть овладевший ею страх.
— Фокусники никогда не раскрывают свои секреты, — скромно отозвался Мэтт. — Профессиональная тайна.
— Вы не фокусник, а угонщик автомобилей! — раздраженно бросила она, ненавидя себя за то, что позволила ему, именно ему, сыграть с ней такую шутку.
Мэтт состроил обиженную гримасу, но, судя по веселому блеску глаз, ее стрела не попала в цель.
— Перестаньте, Мюриэл, — пропел он. — Если бы я был преступником, если бы боялся предстать перед судом, то уже мчался бы сейчас по шоссе в угнанной у вас машине. Разве преступник остался бы на месте? Нет, милая, вы и сами понимаете, что все было бы иначе. Представьте, что вас нашла бы горничная. Наверное, пришлось бы вызывать полицию, да? И это не самый плохой вариант. — Мэтт усмехнулся. — Будь я злобным негодяем, непременно воспользовался бы вашей беспомощностью.
Разумеется, Мюриэл понимала, что настоящий преступник поступил бы именно так. Сейчас предположение о невиновности Мэтта получило новое подтверждение. Мюриэл ничего не оставалось, как признать ошибку, согласиться с правдивостью его версии. Значит, интуиция ее не обманула.
26 
