и читается легко. 
145 
Сумочка Валентины, пудреница и бумажник полетели в сторону. Выпавшая из бумажника надорванная черно-белая фотография порхнула вниз. Райкер поймал ее левой рукой.
С фотографии на него смотрел молодой человек с рыжими волосами и обаятельной улыбкой; на загорелой шее мужчины висели авиационные очки.
Райкер изумленно смотрел на снимок, во рту у него пересохло, грудь сжалась.
– Откуда у тебя это?
Сидевшая на краю стола Валентина была озадачена.
– Как откуда? У меня эта фотография с тех пор, когда я еще была ребенком. Мне дала ее моя мать.
– Ты лжешь! – Райкер поднял на нее серые глаза, пронзая взглядом. – Это мой снимок. Ты украла его у меня.
– Украла его у… Ну давай же, дорогой, мы теряем время.
– Черт возьми, что ты делала с этой фотографией? – Голос его был невероятно холодным, на бледном лбу пульсировала вена.
– На фотографии мой отец. Мой настоящий отец. Я даже не знаю его имени. Я незаконнорожденная, если тебе хочется это знать. Этот техасский парень был летчиком самолета сельскохозяйственной авиации и работал по обе стороны границы. Однажды летом он опылял поля рядом с Чиуауа. Моя мать спала с ним, в результате чего появилась я. Вот откуда у меня рыжие волосы. А теперь, пожалуйста, забудь о моем отце и дай мне попробовать револьвер.
Смяв в руке поблекшую фотографию, Райкер холодным взглядом посмотрел на стареющую, отвратительную женщину. Он почувствовал озноб и давящее жжение под ложечкой.
– Я дам тебе попробовать револьвер. – В голосе Райкера сквозил смертельный холод, когда он добавил: – Старшая сестра.
Потеряв интерес к Валентине, устав от жизни и от самого себя, Райкер направил револьвер ей прямо между глаз и нажал на спусковой крючок.
Это произошло так внезапно, что Валентина даже не успела закричать. Ее удивленные карие глаза мигнули и закатились. Посреди лба появилась маленькая дырочка. Темно-красная кровь засочилась на переносицу.
Райкер бросил револьвер на ковер и направился к окнам. Не обращая внимания на испуганных рабочих, в ужасе уцепившихся за тросы, он ступил в корзину.
Затем молча шагнул вниз с сорокаэтажной высоты.
Глава 49
Поужинать в ресторане «Бью Нэш» отеля «Кресент Корт» была идея Грифа. Ему нравились высокие разрисованные потолки, массивные колонны красного дерева и огромный бар в центре зала. Открытая кухня, где отменные повара на глазах у посетителей готовили кушанья, тоже впечатляла.
Но больше всего ему нравилась черноволосая женщина, сидевшая напротив.
Он заказал себе нарезанную ломтиками сочную утиную грудку с дыней и киви. Лаура пожелала обыкновенный, хорошо прожаренный кусок филе.
Потом им принесли кофе с коньяком. Детон был сыт и доволен. Лаура услаждала его рассказами о личной жизни экстравагантных певцов, которые записывались в ее студии.
Оживленно жестикулируя, Лаура подняла руки, отчего вырез ее белого вечернего платья от Валентино опустился угрожающе низко.
Гриф завороженно посмотрел на гладкую кожу роскошной груди и прервал ее:
– Лаура, милая, поднимемся наверх.
В полуприкрытых голубых глазах мужа Лаура безошибочно прочла его мысли. Она улыбнулась:
– Гриф, мы всего лишь в пятнадцати минутах езды от «Мюзикленда».
– Я не могу ждать пятнадцать минут. Давай снимем номер.
Как только дверь номера закрылась за ними, Гриф встретился глазами с женой, поднял ее на руки и понес через великолепную, с антикварным фарфором и мягкими коврами, гостиную.
Потом Детон лежал на смятой постели, закинув руки за голову. Он слушал проникновенный голос жены, доносившийся через открытую дверь ванной комнаты. Погрузившись по самый подбородок в пенистую ванну, Лаура пела песню, которую ее отец записал в конце шестидесятых годов, – «Люби меня всем сердцем».
Возвращаясь в спальню, она все еще пела. Наконец дошла до строки «когда мы далеко друг от друга или когда ты рядом со мной…». Гриф был поражен: абсолютно такая же интонация и такое же медленное, неуловимое растягивание слова «рядом», как и на пластинке Си Си Маккарти.
– Лаура, подойди сюда, – сказал он.
Обернув стройное тело полотенцем, словно саронгом, она забралась на кровать и села, скрестив ноги.
– Да, дорогой?
– Радость моя, ты хочешь быть певицей?
– Нет, Гриф. А почему ты так подумал?
Он ухмыльнулся:
– Неужели я не могу об этом подумать?
Лаура покраснела:
145 
