76 
— А если он сообщит что-то, обличающее его или его сына?
— Я, черт возьми, пока что полицейский, Даллас!
— Хорошо, сэр. — Она отперла дверь. — Я буду у себя.
Майор Уитни вошел в комнату для допросов и обратился к человеку, сидевшему у стола:
— Марко, что за чушь ты тут несешь?
— Джек! — Анжелини попытался улыбнуться. — Я все ждал, когда ты появишься. Боюсь, завтра нам не удастся сыграть в гольф…
— Рассказывай, — буркнул Уитни, усаживаясь за стол.
— Разве лейтенант не ввела тебя в курс дела?
— Диктофон отключен, — сообщил Уитни. — Мы с тобой одни. Давай поговорим, Марко. Ты ведь не убивал ни Сесили, ни остальных.
Марко уставился в потолок, пытаясь собраться с мыслями.
— Людям только кажется, что они хорошо друг друга знают. На самом деле они не знают даже своих близких. Я любил ее, Джек. Всегда любил. А она меня разлюбила. В душе я надеялся, что когда-нибудь она снова меня полюбит. Но — увы!
— Черт возьми, Марко, ты что, думаешь, я поверю, что ты перерезал ей горло только потому, что она с тобой двенадцать лет назад развелась?
— А может, я испугался, что она выйдет за Хэммета. Он ведь только об этом и мечтал, — тихо сказал Анжелини. — У него это на лице было написано. А Сесили не хотела… — Он продолжал говорить спокойно, с легкой грустью. — Ей нравилось быть независимой, но она не хотела расстраивать Хэммета. Печально думать, что рано или поздно она бы сдалась и приняла его предложение. Тогда все действительно было бы кончено, правда?
— Ты убил Сесили потому, что она могла выйти за другого?
— Я всегда считал ее своей женой, Джек. Несмотря на то что брак был расторгнут.
Уитни помолчал, а потом негромко произнес:
— Я слишком часто играл с тобой в покер, Марко. И знаю твои привычки. Когда ты блефуешь, то обычно барабанишь пальцами по колену.
Рука Анжелини замерла.
— Это совсем не покер, Джек!
— Так ты Дэвиду не поможешь. Полиция все равно будет делать свое дело.
— Мы с Дэвидом… Мы много ссорились в последнее время. И по личным вопросам, и по деловым. — Он устало вздохнул. — Не должны отец с сыном ругаться из-за такой ерунды!
— Но это не лучший способ наладит отношения, Марко.
Анжелини взглянул на него холодно и твердо.
— Позволь мне задать тебе один вопрос, Джек. Если бы кто-то из твоих детей… был обвинен в убийстве. Неужели ты бы не попытался защитить родное дитя?
— Твое идиотское признание не защитит Дэвида.
— Почему идиотское? — спросил Анжелини спокойно. — Я совершил преступление и признаюсь в нем, потому что не хочу, чтобы за него расплачивался мой сын. Скажи, Джек, ты бы стал прятаться за спину собственного сына?
Уитни провел с ним еще двадцать минут, но ничего больше не добился. Сначала они говорили о пустяках: о гольфе, о бейсбольном клубе, одним из хозяев которого был Марко. Потом вдруг Уитни внезапно задавал вопрос об убийствах. Но Марко Анжелини умел вести деловые переговоры, и врасплох его застать было невозможно. Он стоял на своем.
— Черт с тобой, Марко, — только и сказал Уитни перед тем, как Анжелини увели.
* * *
В кабинет Евы Уитни вошел, терзаемый болью, виной и страхом. Ева сидела за компьютером и работала.
Впервые за много дней Уитни посмотрел на нее пристально и заметил наконец, как она устала. Бледная, осунувшаяся, с синяками под глазами, волосы торчат в разные стороны… Он вспомнил утро после убийства Сесили. Тогда всю ответственность он возложил на Еву.
— Лейтенант!
Она резко вскочила, вскинула голову и посмотрела на него невидящим взглядом.
— Да, шеф. Удалось что-нибудь сделать?
— Марко настаивает на своих показаниях. Мы имеем право задержать его на сорок восемь часов, не предъявляя обвинения. Я решил, что ему будет полезно посидеть за решеткой и подумать. От адвокатов он по-прежнему отказывается.
Уитни подошел к столу и осмотрелся. Давненько он не заглядывал сюда: обычно вызывал подчиненных к себе. Да, кабинетик тесноват. Ева заслуживает большего. Но, кажется, ей нравится работать в каморке, где троим уже не развернуться.
— Хорошо, что вы не страдаете клаустрофобией, — заметил Уитни, злясь на себя за то, что готов заискивать перед ней. — Послушайте, Даллас…
— Сэр! — перебила Ева подчеркнуто официальным тоном. — Проводится экспертиза ножа, обнаруженного в комнате Дэвида Анжелини. Мне сообщили, что результаты задерживаются: следы крови незначительны, трудно определить ее группу и ДНК.
76 
